Марш к звездам

Вот почему именно Трас, всегда державший голову высоко и высматривавший любые изменения, которые он мог бы обратить в свою пользу, первым заметил странные треугольные паруса на горизонте. Единственное судно, быстро идущее невозможным галсом, практически прямо по ветру, было самой диковинной вещью, которую Трас когда-либо видел - и он на мгновение замер, глядя на гладкое судно с низкой посадкой, когда более медленный торговый корабль кратов погрузился в волну. Он на мгновение задумался, какой червь пожрал мозги того, кто был настолько глуп, чтобы плыть навстречу леммарскому кораблю. Конечно, торговое судно не очень походило на рейдерское судно, так что, возможно, эти сумасшедшие не понимали, с чем имеют дело. Если это было так, то было ли его обязанностью попытаться предупредить их до того, как они отправились навстречу такой опасности?

Он обдумывал это предложение со всех сторон в течение нескольких вдохов, затем решил, что здравомыслие других людей - не его проблема. Остаться в живых было важно, поэтому он сложил свои настоящие руки рупором и повернулся к капитану призовой команды.

- Эй, парус!

* * *

Роджер отказывался смотреть на Косутич.

Он знал, что какие бы эмоции ни испытывала старший сержант, они не будут очевидны. Что не означало, что то, что она чувствовала, было счастливым.

Яростный спор принца с Панером был настолько приватным, насколько это было возможно на таком маленьком корабле, как "Айма Хукер". Но тот факт, что спор имел место - и что капитан не выиграл - был очевиден для всей команды. Это был один из очень немногих случаев с момента их первого прибытия на эту планету, когда у Роджера и командира его телохранителей, человека, который поддерживал ему жизнь на протяжении всего кошмарного путешествия, были четкие и холодные разногласия. И это был самый первый раз с момента высадки на Мардук, когда Роджер припер его к стенке.

Он понимал, что такого рода разногласия были серьезной проблемой в любой команде, но он также чувствовал, что в этом были два положительных аспекта. Первая заключалась в том, что даже Панер был вынужден признать, что он действительно был лучшим бойцом ближнего боя во всей их группе, лучше даже, чем Косутич или сам Панер. Оба этих старших воина отправились в путешествие с гораздо большим опытом, чем у принца. Но эта одиссея включала в себя больше сражений, чем любой морской пехотинец обычно видел за три жизни, и по пути Роджер доказал, что в роте не было никого столь быстрого или опасного в ближнем бою, как принц, которого рота должна была защищать. Это означало, что, споря или не споря, с любой тактической точки зрения, он был именно тем человеком, который должен был находиться именно там, где он был.

И вторым положительным аспектом было то, что у них с Панером произошел спор. Несмотря на всю его свирепость, не было ни криков, ни визга. Разногласия были глубокими и фундаментальными, и, в конце концов, Роджер знал, что его ранг члена императорской семьи сыграл важную роль в том, что Панер уступил его точке зрения. Но он также знал, что Арман Панер никогда бы не признал это в любом случае, какими бы ни были потенциальные будущие последствия для него самого или его карьеры, если бы он не научился уважать суждения Роджера. Он может не разделять этого, и в данный момент капитан, возможно, тоже не особенно осознает, что он "уважает" это. Но Роджер знал. Избалованный принц, защита которого было задачей капитана Армана Панера, никогда бы не выиграл спор с командиром роты бронзовых варваров. Полковник Роджер Макклинток, официальный командир полка Панера, вышедший из горнила Мардука, мог бы выиграть один раз... если бы спорил достаточно долго.

С другой стороны, ничто из того, что Роджер мог сказать или сделать, не могло изменить того факта, что, с точки зрения Панера, вся эта операция была совершенно безумной. Какими бы большими ни были политические преимущества от захвата торговых кораблей храма, потеря жизни Роджера сделала бы совершенно бессмысленным все, ради чего погибло слишком много морских пехотинцев Панера на этой планете. Роджер знал это, и он понимал, что Панер тоже знал. Точно так же, как он знал, что командир его телохранителей способен применять безжалостную логику к командным решениям, с которыми ему приходилось сталкиваться. Что оставило Роджера немного озадаченным. Он предположил, что некоторые офицеры на месте Панера, возможно, посмотрели на меняющуюся структуру взаимосвязанных привязанностей и военной дисциплины в собственных войсках басика и решили, что пришло время применить этот старый афоризм: "Никогда не отдавай приказ, который, как ты знаешь, не будет выполнен". Особенно не тогда, когда бывший объект презрения морских пехотинцев превратился в их воина-лидера... и в фигуру первостепенной власти в глазах поддерживающих их "местных новобранцев".