Марш Обреченных. Финал

Первая стремительно ринулась в воздух. Прыжок четкий и смертоносный. Пасть раскрыта и готова вцепится мне в горло. Мои глаза округляются от ужаса, когда я замечаю летящую на меня тень. Сильный удар в спину бросает меня вперед, валит на истоптанный лапами и сапогами снег. Я с хрипом кричу, плююсь и откатываюсь. Вал ветра проносится надо мною, я слышу гул ударов, треск одежды, хруст костей и грохот деревянных жердей. Творится неладное…

— Валек бей ее!

— Рейва-аннн!!

— Мочи ее, братцы!

Свист арбалетных болтов. Свист клинков и сабель. Ругань и вопли. Рев и рык. Какофония боли и ярости!

Алькир переворачивается на спину, находит глазами рукоять ножа и протягивает к нему руку. Мечущаяся тень твари у приплюснутой постройки. Сейчас! Он подводится, и широко взмахнув рукой, пускает нож в полет, навстречу размытому пятну цели. Скулящий визг в ответ — он попал! Тварь воет и, врезаясь в стену избы, проламывает хилую хату, стенка вламывается внутрь, монстр, визжа, как порося, загребает лапами воздух и снег. Кручень умудряется всандалить в ее брюхо еще парочку "шершней". Но я уже знаю причину, конечно, мой удар армейским ножом сыграл ключевую роль — сталь, отлитая серебром! Серебро — вся нечисть боится этого металла. Оборотни, естественно не исключение.

Еще одна тень маячит справа, между убогим сарайчиком и соседской халупой, я не могу то убожество назвать избой, в том коровнике место для животных не для людей.

Мой удар делает кульминационный поворот, оборотни принимают решение — избежать схватки. Раненый монстр устремляется в бегство, уворачиваясь от обломков дерева и мерзлой глины, мы не успеваем добить врага. И я не уверен, что у кого-то, даже у лесничих, кроме меня есть в арсенале обогащенное серебром оружие. С мечом я не собирался расставаться, ну и успеть за мчащей прочь по улице тварью тоже не хотел.

Полубесплотные тени — и от монстров остаются следы на снегу. Я тяжело и затравлено озираюсь, дыхание разрывает мне грудь, здоровье далеко не то, чтобы выдерживать такие нагрузки, я слишком стар.

Ко мне подбегает Рейван с серым от напряжения лицом.

— Все бесы севера, проблема, Алькир!

Я непонимающе и вопросительно глянул на него.

— Арольд в плечо ранен. Тварь прошлась по нему когтями. И Родрик… — он запнулся.

Я задрожал всем телом.

— Родрик… тварь откусила ему голову…

Я на закоченевших ногах сдвинулся с места, оттолкнул скованного десятника и зашагал к ограде, туда, где застыли наемники и лесничие. Хальм сидел на сваленной изгороди, а Арольд придерживал левое плечо куском разорванного мехового плаща, из-под пальцев сочилась кровь. Его немного лихорадило и шатало. Мне пришлось растолкать парализованных ужасом людей и протолкаться к месту убийства.

Ноги бедняги Родрика торчали из обломков старой огорожи, лужа крови пропитала и растопила снег, я присел над трупом, из развороченных артерий уже перестала толчками бить карминовая влага, судороги свели коченеющее на холоде тело, пальцы мертвеца бледнели и синели на морозе. Меня душила слепая горечь и обида. Почему он? Ведь он еще так молод и юн? Когда же это все закончится? Зачем я взял его и Сэма в этот поход? Нужно было оставить их в Вольном. Как несправедлива судьба. Я взмахнул с головы шапку и закрыл ее лицо, борясь со слезами.

— Мы должны его похоронить.

— Спалить тело, — очень тихо поправляет меня Валек.

Я содрогаюсь. СПАЛИТЬ РОДРИКА?!

Но осознание доходит до меня через помутневший рассудок: Родрика умертвил оборотень! В их слюне опаснейший яд! Проклятие! Укушенное оборотнем существо может под воздействием заклинаний и проклятий превратиться в цикл полнолуния в такого же монстра, как и чудовищные сородичи, с которыми мы столкнулись.

— К-конечно спали-ить…

— Юл. Рыщь. Сложите… — он хотел сказать останки Родрика, но осекся: — тело Родрика в плащ и взвалите на одну из свободных лошадей.

Ха! Свободные лошади!

О чем говорить! Какие лошади? Половина отряда осталась без коней. Мимолетная схватка с нечистью не только унесла жизнь резервиста и покалечила Хальма с Арольдом, но оставила нас без способа быстрого передвижения. Я с паникой думал, что мы навеки застряли в этой Аллоном забытой дыре!

Три лошади мы отыскали у замызганного черствой грязью сарае, а еще три поймали на улице в ста метрах от временного лагеря. К тому времени Хальм и Арольд еле переставляли ногами, взводный не мог пошевелить рукой, а Арольда знобило и лихорадило. Я занервничал, как бы царапины оборотней не привели к фатальным последствиям.

Мы собрали то немногое, что осталось от первоначальной группы. Вещи и раненых перенесли на спины жеребцов, а окоченевшее тело покойного Родрика на вьючную лошадь. Сэм вызвался вести скакуна лично, без посторонней помощи. Мы ощетинились оружием и шарахались от каждого жалкого толчка.

За все время блуждания по хутору я ни разу не услышал, ни кудахтанья птицы, ни лая собак — полная тишина, немая тишина. До боли в сердце захотелось заорать, но я поник душой и телом, смерть Родрика выбила у меня почву из-под ног.

Рыжик застыл на месте, ведя наповоду свою лошадь.

Ну что опять? Снова мерзкие чудовища?