Марш Обреченных. Финал

Грызолоиды срываются с места.

* * *

"241 год правления рода Альвинских, летописец Алькир Черствый, четырнадцатый день пути. Приграничье Свергилля.

…Скажу сразу до хутора Дикого у меня еще теплились в груди надежды, что для нас и, в особенности для меня, дорога окажется с незначительными потрясениями, но на следующее утро, когда я и та, сформировавшаяся до Одноглазой Башни команда пережила сражение с оборотнями — мои представления о походе кардинально поменялись. Гибель резервиста Родрика всполошила всех, я корил себя за то, что не оставил юнцов на попечительство старосты в Вольном, а сделал это уже в Диком. Вконец измотанного Сэма и павшего духом, огорченного взводного Хальма. Как не пытался гвардеец скрыть своих переживаний, но я все его страхи и опасения читал на лице, видел эмоции, словно на страницах раскрытой книги. Меня, матерого волка, десятков военных кампаний было не просто провести вокруг пальца. В хуторе Диком я сумел доказать, что в открытом бою на меня еще можно положиться. Что еще не настолько стар, чтобы утирать платочком сопли при первой же опасности. Я способен постоять за себя и побеспокоиться за сохранность своих людей. Родрик!

Я до сих пор не мог простить себе гибель мальчишки. На сердце невыносимая тяжесть. Что я скажу его родным? Я в ответе за их жизни, за жизнь Сэма, да что там говорить! — за жизни каждого члена отряда, Аллон побери! Но больше всего меня омрачила гибель Родрика. Ведь он еще был таким юным. Молодым. Поэтому я сразу согласился с предложением Валека и Рейвана оставить Сэма и Хальма в хуторе Диком. Ни Сэм, ни Хальм особо не припирались, куда там геройство, когда костлявая плясала перед самым носом танец смерти! Валек распрощался с нами на следующее утро, когда я, Рейван, Рыжик, Волчара, Кручень и Сурок, нагрузив необходимым дорожным скарбом жеребцов, выехали на узкоколейку, ведущую к сторожевому форту в Гранитной Балке. Валек пообещал, что пока рана Арольда не затянется или перестанет кровоточить, они не покинут Дикое, а до того времени присмотрят за Сэмом, Хальмом и жителями чахлого поселения. Я боялся, чтобы ранение Арольда не осложнилось, не привело к серьезным последствиям или того хуже — мутациям. Но Валек успокоил, что будет начеку. Староста подсобил, отыскал в старой, заброшенной лачуге, что когда-то была кузней, посеребренные клинки, и все до единого бойца, в том числе и я, вооружились достойным против нечисти оружием. Я выбрал два коротких ножа…

И вот мы шестеро бойцов снова очутились на продуваемой всеми ветрами дороге, ведущей к Балке. Я уточнил у Рейвана, сколько нам дней пути, он не раздумывая, ответил: "Дня два-три не больше". Я в тайне облегчено вздохнул, скорее бы уже оказаться в Одноглазой Башне!..

К обеду третьего дня мы увидели Гранитную Балку, я даже на второе утро пути различил впереди туманные черно-серые вершины гор, Рейван тихо обронил на мое любопытство: "Медная Рудня".

Медная Рудня — некогда предгорье Золотой Рудни, где-то три тысячи лет назад в результате мощных землетрясений разрушенное. Центр основных сплоченных вершин обрушился и разошелся, сместившись, образовав два горных района, первое — с высокими остроконечными пиками до восьми миль в высоту, а второе, с неровными горными скалами не больше одной-двух миль к верху. Самый высокий район назвали Золотой Рудней. А соседний — Медной. Среди пограничников Гранитной балки обитает простое название — Медь.

Сторожевой форт Гранитной Балки — прозвище "Гранитка". Проходят службу военизированные части Королевской армии, а также штрафники специального батальона из числа солдат, офицеров и магиков Академии. Командиром Гранитки до сих пор остается бессменный капитан Рогвик. Приказы исходят лично из герцогской канцелярии, цитадели Судейской главы или Серой Башни графа Сермена Коршуна.

Крепость-форт Гранитка является последним оплотом на пути в дикие и безлюдные, заброшенные земли хобгоблинского племени, земли ледяного Свергилля.

Алькир Черствый впервые своими глазами узрел прелести Дальнего Севера…

* * *

У-у-у-у-у-г-г-г-г-р-р-р-р-рррррррр…

Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук…

Ночь накатывалась на проклятое двумя народами место волнами омерзения, с нервной поспешностью стараясь сокрыть грехи былых дней. Боясь, лишний раз дотронуться до клоаки природной чистотой.

У-у-у-у-у-г-г-г-г-р-р-р-р-рррррррр…

Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук…

Их спины напряженные и окоченевшие, мышцы сведены холодом и сыростью.

— Может испробовать снова? — У Ирвин не остается больше терпения вглядываться в непроглядную пелену. Полчища чудовищ мерещатся под самым носом, воображение рисует одну картинку страшнее другой.

— Да пробовал я его будить!.. Будил… Что толку? Бредит. — С паникой в голосе оправдывается тут же Шост.

— Они подходят! — Чуть не плача всхлипывает Оливия.

У-у-у-у-у-г-г-г-г-р-р-р-р-рррррррр…

Тук-тук-тук-тук (замерло) тук-тук-тук-тук (еще ближе) тук-тук-тук-тук-тук (остановилось где-то рядом в тумане, выжидая)…