Маршал

Проблемы оказались не кое-какие, а поистине грандиозные. Как позже все это оценили, при поддержке западных, прежде всего американских, консультантов и не без помощи местных руководителей в стране произошел переворот. В Москву ввели войска. Танки стали стрелять по зданию парламента. Ситуация была крайне напряженной. Паники в столице ещё не было, зато запаниковала мать Тоты.

Теперь у Тоты в Москве своя квартира, есть телефон, и мать в день несколько раз звонит и умоляет его приехать домой, подальше от этой стрельбы, к тому же и желанную квартиру в Грозном могут другие перекупить.

Тота и сам хочет хотя бы на день-другой к матери слетать, но как в такой сверхответственный и решающий момент можно покинуть работу, где, несмотря ни на что, всё функционирует, торговля бойко идет? Оказывается, можно. Просто ректор вызвал Болотаева и сказал:

– Чеченцем быть в России всегда нелегко, но впредь будет совсем плохо.

– Спикер парламента России – чеченец! – не без гордости выдал Болотаев.

– В этом-то и беда… Уезжай.

– Меня мама зовёт.

– Вот и прекрасно.

– А на сколько дней можно?

Ректор задумался и после паузы сказал:

– Побудь с мамой.

Это был самый добрый и лучший совет.

Тота помчался домой. В республике всё изменилось. Всё, абсолютно всё стало хуже. Грязно. Грозный обезлюдел. По ночам улицы уже не освещаются. Перебои с энергоснабжением. Процветает криминал. Словом, полная вакханалия. Нормальные люди, у кого есть возможность, уезжают, продают всё за бесценок, а мать Тоты, наоборот, хочет купить квартиру, раз представилась такая возможность.

Квартира шикарная, четырехкомнатная. Хозяева, видать, были люди обеспеченные, они уже давно уехали за границу, а квартира продается с мебелью. Всё роскошно, чисто. Просто заходи и живи.

Эта квартира в самом центре, на проспекте Революции, второй этаж, прямо над магазином «Спортивный», и через дорогу, просто рукой подать, – родной театр.

– Моя мечта сбылась! – ликует мать.

– А что будем делать со старой квартирой? – интересуется сын.

– Как ты женишься, я обратно уеду в микрорайон, а вы будете жить здесь.

– Жить будем вместе, – сказал Тота, – и чтобы ты никуда не уехала, я продам старую квартиру.

К удивлению Тоты, на объявление о продаже квартиры никто не отреагировал. Это был тревожный сигнал, и поэтому Тота сказал матери:

– Отсюда надо уезжать.

– Только-только налаживается жизнь и уезжать?

– Что значит «налаживается»? – возмутился сын. – Посмотри, все бегут отсюда.

– Да, бегут! – артистизм в голосе матери. – Думают, что наша республика, как тонущий корабль, идет ко дну. Пусть бегут! Скатертью дорожка! Но мы – настоящие чеченцы – должны здесь жить. Разве не так?

Что на это мог сказать сын? А мать продолжает:

– Теперь, когда всё вроде бы обустроилось, ты должен жениться, – и после долгой паузы, уже понизив тон: – Кстати, от этой девушки… от Дады какие известия есть?

– Есть, – сухо отрезал Тота, и более они о ней не говорили, и сам Тота более о ней не вспоминал, ибо события стали развиваться стремительно.

В Москве военное противостояние завершилось. Вице-президента и председателя парламента арестовали, посадили в тюрьму, и никто не стал этому возражать, ведь, как говорится, победителей не судят. И победители стали наводить свой порядок, точнее, захватывать всё и вся, а для этого надо было «зачистить поле деятельности от ненужных элементов». И вот до Тоты в Грозном дошла ужасная весть – в одном из столичных кафе расстреляли Султана и его друзей.

В прессе появилась следующая информация: «В результате бандитских разборок разгромлена чеченская банда вместе с её вожаком, неким Султаном».

Позже Тота узнал, что, по слухам да и по «почерку», это сделали спецслужбы.

Для Болотаева это известие стало шоком. И хотя он с Султаном был знаком недавно и видел его всего раз, тем не менее, зная, что Султан есть, Тота чувствовал себя уверенно. Теперь Султана нет. Нет этой опоры и силы, а беспредел, беззаконие и бандитизм остались, последнее теперь в иных руках.

…Тота понимал, что ему нельзя задерживаться в Грозном, в Москве идут большие перемены и надо было быть на месте, но мать – святое и она затеяла некий, хотя бы, как она выразилась, косметический ремонт в новой квартире, и только Тота может матери помочь. Однако из Москвы пришла ещё одна очень тревожная и даже поразительная весть: в аэропорту Шереметьево, при попытке покинуть страну, задержали ректора академии. Эта новость тоже была шокирующей. Болотаев понял, что и это событие касается его. Он срочно вылетел в Москву. Из аэропорта Внуково позвонил домой ректору. Трубку взяла дочь.

– Ой, Тота, как хорошо, что вы объявились. Секунду. – А после Болотаев услышал: – Папа просит вас срочно к нам. Как можно быстрее!

– Он дома? – удивился Тота.

– Да-да, быстрее!

Такой перемены Болотаев даже не представлял. Ректора просто не узнать, так он сник и постарел. И даже голос и интонация резко изменились.

– Болотаев, я проиграл, – сказал бывший ректор и чуть погодя: – Точнее, мы все проиграли… Я вынужден был всё отдать, сдать.