Марсианские войны

— Вот как? Монголы не уходят куда подальше. Они всегда стремятся к чему-то.

— Я ухожу от ночного неба, в котором полно падающих звезд, только они не достигают земли.

— Все падающие звезды падают на землю.

— Теперь в небе много новых желтых звезд, которые не падают, — сказал Байяр.

— Интересно. Я не верю тебе, но мне нравятся твои истории.

— Некоторые говорят, что этими звездами управляют призраки, которые и построили Новую Стену.

— Как могли призраки построить стену, если их звезды не падают на землю?

Байяр пожал плечами.

— Я лишь передаю то, что слышал. Но кое-кто утверждает, что эти желтые звезды на самом деле фей чи.

— Я не знаю китайского, только ругательства.

— Фей чи означает самолет. То же, что по-нашему намду.

Казар понимающе кивнул.

— Я видел однажды небесную лодку. Она летела очень высоко, а может, была очень маленькой. Не могу сказать. Трудно представить, что в ней могли быть люди, но она издавала сильный шум, проплывая в Вечном Голубом Небе.

— Эти желтые небесные лодки не издают шума. Они движутся тихо, как призраки. Говорят еще, что у призраков, которые управляют ими, мертвые лица, как черепа с глазами.

— У черепа не может быть глаз, только пустые дырки. Не верю я в эти сказки.

— Верь или не верь, — медленно проговорил Байяр, — от этого они не станут менее правдивыми.

Казар промолчал. Его собеседник с некоторым трудом извлек из котелка голову, пользуясь своим тупым ножом.

— За мной, — продолжал Байяр, отправляя в рот срезанное мясо, — идут немало монголов. Все они спасаются от желтых звезд, которые не падают на землю.

— Я не боюсь желтых звезд, — усмехнулся Казар.

— Тогда тебя неправильно назвали, потому что самая глупая собака хорошенько подумает, прежде чем соваться навстречу неизвестной опасности.

— Я ищу пещеру, где родился. Если я умру по пути туда или после, никто не сможет сказать, что монгол Казар не пытался искупить свои грехи в новой плоти.

— Зачем тебе это искупление? — с внезапным любопытством спросил Байяр.

Казар лишь прищурился и принялся сосредоточенно точить кинжал о подошву сапога. Едва слышный звук в окружавшем их ночном безмолвии заглушал тихие вздохи ветра.

Время шло. Байяр понял, что его не удостоили ответом, а потому, доев мясо, принялся копаться в похожем на пудинг желеобразном мозгу. Наконец, вытерев застывающие на подбородке капли, он оглядел остатки и спросил:

— А кочевые монголы едят глаза?

— Только если этого требует желудок.

Байяр долго рассматривал затуманившиеся шарики, потом скорчил гримасу.

— Оставлю глаза. Лучше пойду с тобой.

— Я же иду в противоположную сторону. Навстречу опасности.

— Верно. Но у тебя баранины на пять дней, а у меня только два мертвых глаза, которых не хватит и на один день, даже если я заставлю свой рот принять их ради желудка.

— Тогда они пропадут.

— Возьми их себе, если хочешь, — пожал плечами Байяр.

Казар снова усмехнулся и, срезав глазные мышцы, сунул глаза овцы в карман.

— Ты должен дать мне клятву на верность, — потребовал он.

— Почему?

— Потому что иначе ты пройдешь со мной четыре дня, а потом, когда мы обсосем последнюю сладкую баранью косточку, решишь продолжить свой путь.

— За свое мясо ты слишком многого хочешь, — возразил Байяр.

Стряхнув пыль с одежды, Казар поднялся и убрал в ножны отточенный кинжал.

— В следующий раз, не колеблясь, стреляй первым, — сказал он дружеским тоном и улыбнулся.

Глава 3. КОЛЫМСКАЯ БАШНЯ, БЫВШАЯ СИБИРЬ

Шаттл типа «Призрачный убийца» под названием «Красные пески» пронесся над зубьями Колымского хребта, следуя курсом на навигационный маяк, установленный рядом с внушительной, ржавого цвета, башней. Именно здесь размещался Марсианский Правящий Совет и здесь же функционировал штаб Высшего Командования.

При приближении челнока тяжелая дверь ангара медленно поднялась. Ни на секунду не снижая скорости, переливающееся зеленое блюдце скользнуло в зияющую пасть, замерло, выпустило посадочное шасси и мягко приземлилось. Дверь люка отошла в сторону, освобождая гладкий, похожий на язык, трап, который с металлическим стуком упал на пол.

Засунув руки в карманы бледно-лиловых одежд, Телиан Пиар соскользнул вниз, где его уже ожидал почетный караул гнардов из Разведывательного Дивизиона.

— Честь вам, — приветствовали они его.

— Проводите меня в кабинет Комо Дата, — распорядился Пиар.

— Слушаюсь, — отозвался старший караула.

Гнарды ловко повернулись и тронулись вниз по узким сверкающим коридорам, наполненным марсианской атмосферой. Телиан Пиар, погруженный в свои мысли, величественной походкой следовал за ними.

Вот уже два года, как земляне и марсиане не воевали друг с другом благодаря заключенному перемирию, ежедневно подвергающемуся испытанию на прочность. Но главные опасности угрожали союзу гнардов и паеков. Обе марсианские расы испытывали недоверие к другой стороне альянса.