Марсианские войны

— Он очень силен, — признал Комо Дат. — И хитер.

— Убийца, — согласился Пиар.

— Да, убийца, которого мы можем заставить подчиниться нашей воле и использовать так, как нам нужно.

— Нет, он не только дикое животное, но и разумное создание. Он живет, руководствуясь не только инстинктом, но и мозгом. Контролировать его с помощью имплантации невозможно. Нам следует отыскать другой вариант решения проблемы.

— Мне бы хотелось измерить его физическую силу.

Взглянув на контрольную панель, лаборант сказал:

— Постоянное напряжение в инерционном поле дает удивительный эффект — увеличение силы на три процента.

Телиан Пиар и Комо Дат переглянулись.

— Проводите ваши испытания, — сказал Пиар. — Я не беспокоюсь насчет его безопасности.

— Как пожелаете, — прошипел Комо Дат.

* * *

Казар перевел дыхание, его попытка приподнять хотя бы верхнюю часть туловища оказалась безуспешной. При этом он не чувствовал ни холода металла, ни шероховатости сыромятных ремней или пеньки. Двигаться он не мог, впечатление было такое, словно стекающий по спине пот превратился в клей, намертво приковавший его к месту.

Стол вдруг наклонился и принял вертикальное положение, но стоять Казар тоже не мог — ноги не доставали до пола. Прямо перед ним оказалась гладкая стальная стена, отполированная до зеркального блеска. Казар увидел себя. Он был обнажен. Но не нагота заставила его вздрогнуть.

В самом центре лба появилась отметина.

Казар не так уж часто смотрелся в зеркало, а потому сейчас он даже затаил дыхание. Душа его сжалась в комочек. Как ни всматривался Казар в свое отражение, значение запечатленного на лбу знака оставалось ему непонятным. Форма тоже ни о чем не говорила. Чем-то она напоминала китайскую пиктографию, но он знал лишь старое уйгурское письмо и немного русскую кириллицу, но не иероглифы.

Спустя несколько секунд гул в комнате прекратился, и его подошвы опустились на холодный пол. Казар пошатнулся, но удержал равновесие и шагнул вперед, вглядываясь в загадочный знак, украшавший или наоборот, обезображивавший его лоб.

И замер. Это был белый череп, очерченный красным, на фоне луны цвета слоновой кости. Череп напоминал Костяную Голову, только вместо глаз — пустые впадины.

Двери в комнату, расположенные друг против друга, распахнулись. В помещение вошли четверо. Теперь их головы не были скрыты под стеклянными колпаками. Оружия Казар тоже не обнаружил. Они вошли осторожно, расставив руки, и остановились в позе, которую невозможно было расценить иначе, как угрожающую. Хрупкие тонкие руки, напоминающие кривые ветки засохшего деревца, оставляли впечатление слабости.

Казар позволил им войти, не двигаясь с места. Широко расставив ноги, он приготовился к схватке.

— Ну что, Костяные Головы, вы знаете монгольскую борьбу? — с вызовом бросил он. — В свое время я свернул немало шей.

Противники тоже приготовились. На мертвых лицах лишь глаза выражали какое-то чувство — ненависть, и Казар ответил им тем же.

В следующее мгновение злобные красные глаза смотрели на него со всех четырех сторон.

Он отступил на шаг, вытягивая на себя двоих, но стоило тем поднять ноги, как Казар словно взорвался. Неведомая сила подбросила его вверх, и оказавшийся за спиной гнард, не успев сообразить, что именно произошло, отлетел в сторону с пронзительным воплем. Опустившись на пол, Казар качнулся вперед и его пальцы сомкнулись на горле двух слишком близко подошедших противников. Еще одно усилие, и головы врагов ударились друг о друга. Раздался треск, черепа раскололись, как спелые арбузы, и из них вывалилась сероватая мякоть.

Резко повернувшись на одной пятке, Казар бросил взгляд на поднимающегося врага.

Четвертый отступил, не решаясь сблизиться с землянином, и тревожно взглянул на двух своих товарищей, не подающих ни малейшего признака жизни. Казар поманил его пальцем.

— Ну давай, Костяная Голова. Иди сюда и сражайся, как монгол.

Однако противник продолжал кружить, явно дожидаясь поддержки со стороны оставшегося в живых приятеля, которому удалось в конце концов принять вертикальное положение.

Сохраняя безопасную дистанцию, они вдвоем пошли по кругу. Казар поворачивался на месте, стараясь не упустить из виду обоих. Разгадав его стратегию, гнарды предприняли другой маневр: один остановился, а другой попытался зайти монголу за спину.

Это становилось неинтересно, и Казар перешел в наступление. Сделав стремительный выпад, он схватил ближайшего за запястье. Зубы Костяной Головы щелкнули у самого его горла, но монгол без видимых усилий крутанул руку противника. С сухим треском предплечье сломалось, а помещение наполнилось криком боли.

— Ты не так уж и опасен, Костяная Голова, — рассмеялся Казар, продолжая сжимать бессильно повисшую руку своего корчащегося врага. — Без оружия ты слаб. А монголу, чтобы быть опасным, не нужно никакого оружия.