Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945

29 апреля около полудня Цандер, Лоренц и Йоханмайер покинули имперскую канцелярию. Перед отбытием Цандер позвонил по телефону в кабинет Бормана, чтобы попрощаться. Звонок вызвал лишь раздраженный вопрос, почему он еще не отбыл, и приказ сделать это немедленно.

Цандер и Лоренц не смогли добраться до Дёница, а майор Йоханмайер – до Шёрнера. Но всем трем курьерам удалось пройти через расположение русских войск численностью почти в два с половиной миллиона человек, которые занимали весь Большой Берлин, за исключением нескольких квадратных миль (автор приводит цифру «2,5 миллиона» – это численность всех советских войск, задействованных в Берлинской операции, от Балтийского моря до района Дрездена. В боях же по ликвидации берлинской группировки к 26 апреля принимали участие около 464 тысяч советских солдат и офицеров, свыше 12,7 тысячи орудий и минометов, до 2,1 тысячи установок реактивной артиллерии, около 1500 танков и САУ. Им противостояли 300 тысяч немецких солдат и фольксштурмистов, 3 тысяч орудий и минометов, 250 танков. – Ред.). Медленно двигаясь через леса, озера и реки, они испытали серию необычайных приключений и наконец оказались в Центральной Германии. На этой территории, занятой британскими и американскими войсками, им удалось выдать себя за иностранных рабочих.

Цандер дошел пешком до своей родной Баварии. Сначала он направился в Мюнхен, а затем в находившийся в 40 милях южнее городок Тегернзе, где спрятал документы. Личный помощник Мартина Бормана затаился и начал новую жизнь. Полковник СС Вильгельм Цандер превратился в баварского огородника по имени Фридрих Вильгельм Паустин.

В самом бункере рейхсканцелярии все быстро приближалось к концу. 30 апреля, около 2.30 ночи, почти двадцать членов обслуживающего персонала Гитлера, большей частью женщины, построились в центральном проходе, где обычно принимали пищу. Гитлер в сопровождении Бормана вышел из своих личных апартаментов. С увлажненными глазами фюрер прошагал мимо строя. Некоторым из выстроившихся людей он пожал руки, другим что-то сказал. Это была прощальная церемония, и, завершив ее, Гитлер вернулся в свои апартаменты.

Борману, который думал скорее о сохранении жизни, чем о смерти, было чем заняться. 30 апреля, около 3.30 ночи, он послал радиограмму Дёницу: «Совершено новое предательство. Согласно передаче радио противника, Гиммлер через Швецию сделал предложение о капитуляции. Фюрер ожидает, что Вы Примите быстрые и беспощадные меры в отношении предателей».

За ней последовала другая радиограмма: «Дёниц! У нас крепнет впечатление, что дивизии на Берлинском театре военных действий несколько дней стоят в бездействии. Все сообщения, которые мы получаем, контролируются, утаиваются и искажаются Кейтелем. Мы же имеем связь только через Кейтеля. Фюрер приказывает вам действовать немедленно и беспощадно против всех предателей. Борман».

К этой телеграмме, в которой еще не упоминалось ни слова о назначении Дёница, Борман добавил постскриптум, который явно отрицал приближение конца: «Фюрер жив и руководит обороной Берлина».

Пребывая в своей штаб-квартире, которая располагалась в тихом, живописном городе Плён, близ балтийского побережья, гроссадмирал Карл Дёниц был крайне озадачен телеграммами Бормана.

«Как можно, – недоумевал Дёниц, – ожидать от меня «принятия быстрых и беспощадных мер» против рейхсфюрера, в распоряжении которого вся полиция и СС?»

Гиммлер действительно находился на северной прибрежной территории и в сопровождении зловещего окружения эсэсовцев. У гроссадмирала и его штаба не было никакой вооруженной полиции, и он не имел полномочий, позволяющих ему принимать меры против рейхсфюрера. Более того, Дёниц ожидал, что Гиммлера назначат через несколько дней главой государства, и он готов был предложить свои услуги рейхсфюреру СС, если последний получит законное назначение. «То, что мне могут доверить эту миссию, – вспоминал Дёниц, – в голову не приходило».

Сдержанность Дёница понятна. С 1912 года он посвятил всю свою жизнь флоту. В Первую мировую войну служил на подводных лодках и, как признанный эксперт подводной войны, был назначен в январе 1943 года главнокомандующим ВМФ. Несмотря на то что Дёниц не был ревностным нацистом, он обнаружил качества, полезные для целей партии, снискал расположение Гитлера и служил ему с преданностью, не вызывавшей сомнений. Но у него совершенно не было опыта в проведении внутренней или внешней политики.

Для Гитлера этот на первый взгляд странный выбор, видимо, был вполне логичным. Фюрер хотел продолжения войны и после своей смерти. Он понимал, что вермахт не будет продолжать войну под руководством гражданских партийных функционеров, таких как Борман и Геббельс. Но под командованием уважаемого представителя высшего офицерства, однако, мог это делать. Люфтваффе и СС командовали, по мнению Гитлера, предатели. Сравнительно небольшой флот, однако, сохранял дееспособность и лояльность, равно как и его главнокомандующий. Почему бы не выбрать Дёница?