Маскарад

Бросив салфетку на стол, она поднялась и взяла письма, лакеи позади нее и перед ней снова поклонились, она прошла мимо них, оставляя после себя шлейф аромата ее любимой сирени. В гостиной она опустилась в кресло, и слуги закрыли за ней дверь, оставив в одиночестве.

Только тогда Гонория позволила выудить из пачки письмо Квентина, но прежде все же окинула комнату взглядом, чтобы убедиться, что она действительно одна.

Недрогнувшей рукой она сломала печать и развернула письмо и пока читала его, ее лицо оставалось непроницаемым. И только когда она отложила письмо, небольшая морщинка обозначилась между бровями. Если бы кто-то из слуг оказался сейчас в комнате, то он без труда понял бы, что виконтесса в гневе.

Вот что случается, когда доверяешь решение своих проблем другому человеку! Все всегда нужно делать самой! Но дело в том, что до недавнего времени Квентин вполне справлялся и она практически не находила у него недостатков. Он был умелый любовник, хорош собой и почти такой же лицемер как она сама. Он привносил разнообразие в ее скучную жизнь, которая ничем не отличалась от жизни людей ее круга. Кроме того, на него можно было положиться. Как удачно он все подстроил для того, чтобы актера обвинили в убийстве! Но если дело доходит до решительных действий, как это было сейчас, Квентин показал себя никчемной обузой.

Актер все еще был на свободе. Гонория нахмурилась, тут же спохватилась и разгладила лоб пальцами: нужно следить за собой! У нее уже стали появляться морщинки, но пока она вполне справлялась с ними при помощи пудры и румян. Виконтесса считала, что женщине необходимо сохранять свежий вид как можно дольше. Это мужчинам позволялось стареть, лысеть и толстеть, и это никак не отражалось на их возможностях, но женщина с возрастом теряла свое могущество. Но ей это пока не грозит. Ей не пришлось бы морщить лоб, если бы не актер.

То, что актер еще находится на свободе, просто ужасно, но еще хуже было то, что Квентин до сих пор его не поймал. Чем дольше он на свободе, тем в большей опасности оказывалась Гонория. Но Квентин представлял еще большую опасность, если вдруг станет известно, что он замешан в убийстве и его арестуют, он, не задумываясь, выдаст ее, и этого нельзя допустить. Необходимо что-то предпринять. Приняв решение, Гонория поднялась и вышла из комнаты, не обращая внимания на лакеев. В коридоре ей навстречу попалась Клотильда, ее горничная. Она несла бледно-лиловое платье с сиреневыми нижними юбками, наряд, который виконтесса решила надеть сегодня. Пока ее одевали, Гонория равнодушно смотрела на свое отражение в зеркале. Есть много способов поймать вора или убийцу, и она найдет его. Саймон Вудли будет повешен в самое ближайшее время, пока он не смог навредить ей. Она сделает все возможное, чтобы защитить себя. Все возможное.

Бланш пробиралась вдоль дороги от дерева к дереву. Предыдущие несколько недель научили ее осторожности. Было темно, но временами неполная луна выглядывала из-за туч и оживляла мрачные тени вокруг. Ночь таила опасность, но Бланш даже в Лондоне не чувствовала такого спокойствия, деревья придавали ей силы, потому что напоминали о детстве. Ее родная деревня, Хартли, находилась всего в одном дне пути отсюда. Бланш поняла это, когда они с труппой Вудли прибыли в Мэйдстон. Что бы ни ждало ее там, это было лучше, чем жизнь в труппе странствующего театра или жизнь с человеком, который ничего не может тебе дать.

Бланш оглянулась: пустынная дорога серебристой лентой уходила в темноту. Саймон не придет за ней. Конечно, он не сказал ей это прямо в лицо, но ясно дал понять тогда, в сарае. Она хотела принадлежать Саймону, но оказалось, что совсем ему не нужна.

Бланш почувствовала, как ее лицо стало пунцовым. И почему только она была такой несдержанной! Что он мог о ней подумать! Конечно, во всем была виновата она одна, нельзя слепо подчиняться чувствам, ее мачеха не раз говорила, что необходимо следить за собой. Только она была виновата в том, что забыла: Саймон – актер, он может изобразить какие угодно чувства, лишь бы добиться своего. Настоящими были не его улыбка и страстные поцелуи, а его холодная расчетливость. Он использовал ее.

Поэтому она решила вернуться домой, и неважно, что ее там ждет. Ей не было места в жизни Саймона. Рано или поздно его или поймают, или он покинет страну. Мысль о том, что она больше его не увидит, снова причинила боль. Но эта боль не была настоящей, она знала наверняка. Настоящую боль она видела, когда помогала своему отцу. Также она знала, что рано или поздно раны затягиваются. Пройдет время, и Саймон исчезнет из ее жизни. Чем раньше она уйдет, тем быстрее это произойдет. Но сейчас боль была практически нестерпимой.

Вдруг она услышала цокот подков по дороге и спряталась за деревьями. Теперь, когда Саймона не было рядом, возможно, ей не грозил арест, но кто знает, какие опасности могли подстерегать ее на дороге. Женщина всегда должна быть осторожна, особенно если путешествует одна, этот урок она усвоила на всю жизнь.