Маски сбежавшей невесты

– Наш первый танец на весеннем балу был незабываемым, – бодро и вдохновенно начала я, усиленно изображая чтение с листа. – Он был огнем, я – текущей водой, но мы не тушили, а лишь распаляли друг друга…

– Очень интересно, – скучающим тоном прервала меня леди Норра. Вовремя – об остальных подробностях бала Мэрион умолчала, и пришлось бы выдумывать на ходу. – Надеюсь, роман приличный?

– Разумеется, миледи, – поспешила заверить я. – Все в высшей степени благопристойно. На последней странице герои поженятся и будут жить долго и счастливо, осененные благословением Солнцеликого.

Одарив меня напоследок неприязненным взглядом, леди Норра подошла к Лоррейн и придирчиво рассмотрела вышивку. Брови ее нахмурились, но секунду спустя разгладились.

– Недурно. – Она одобрительно кивнула, возвращая Лорри пяльцы. – Апельсин вышел вполне натуралистичным. Надеюсь, вы добавите к нему еще несколько фруктов, чтобы получился полноценный натюрморт. Можете отослать его матушке в качестве подтверждения вашего усердия и прилежания.

– Благодарю за совет, Норра, но я лучше оставлю платок себе. Или подарю лорду Коулу. Насколько я знаю, он без ума от… фруктов.

«Это котенок!» – мысленно поправила я, но возразить вслух не решилась.

– Что ж, не буду мешать. – Гувернантка чопорно поклонилась. – Ленч в пятнадцать минут пополудни, графиня, будьте готовы. А сейчас позвольте вас оставить.

– Вы свободны, Норра.

Дверь закрылась.

Дождавшись, когда стихнут шаги в гостиной, Лорри захихикала. Котенок вернулся ко мне. Письма и кепи, выпорхнув из-под кресла, вспрыгнули на стол, точно вереница цыплят под предводительством пестрой курицы. Пенсне появиться отказалось, но, кажется, юную «леди-детектива» этот факт не очень-то огорчил.

– Ах, Эв, разве это не чудесно? – Вытащив из корсета припрятанное последнее письмо Мэрион, Лоррейн на мгновение прижала его к груди. – Любовь, побег, романтика. Такие сильные чувства! Хотела бы я, чтобы и Коул, не спрашивая разрешения нашего отца, решительно выкрал тебя из дворца, а потом вы тайно обвенчались в древней часовне. Только обещай, что позовешь на свадьбу, Эв! Я никогда не прощу себе, если в такой трепетный и важный день меня не будет рядом.

– Обещаю, – буркнула я, только чтобы унять разошедшуюся графиню. – Буду задерживать церемонию, сколько смогу, чтобы ты успела вовремя.

Вспомнилась свадьба Мэр, на которую сестра не смогла позвать меня, и ее внезапный побег. На душе вновь стало муторно. Я окинула взглядом вернувшиеся письма, в беспорядке разместившиеся по всей поверхности стола, и замерла, ошалело уставившись на листы, не в силах осмыслить увиденное.

Разные. Они были совершенно разными!

Оживление сменилось страхом. Когда я читала письма Мэр одно за другим, небольшие перемены не бросались в глаза, но теперь все стало очевидным. С каждым новым письмом, написанным после зимнего бала, почерк сестры неудержимо менялся. Резкие и угловатые буквы обретали округлость, плавность, нажим ослаб. Если бы я не знала, что тут нет обмана, то подумала бы, что последнее и первое письмо написали два разных человека.

«…нажим, который является идентификационным признаком для исследования почерковедческих материалов», – промелькнул в голове прочитанный абзац из книги лорда Коула.

– Ох…

– Эв? – тут же вскинулась Лорри. – Что-то не так?

– Посмотри сюда. – Я пододвинула к ней два наугад выбранных письма. – Тебе не кажется это подозрительным?

Кепи тут же оказалось на голове, лупа – в руках. Лоррейн внимательно рассмотрела каждую буковку, а затем еще более тщательно прошлась по последнему письмо, которое все еще держала в руках.

– Да, – задумчиво протянула она. – Пожалуй, ты права. Это действительно странно. Вначале твоя сестра пишет почти как мой брат, а в последних письмах – совсем как моя мама, которая корпит над каждым письмом по два часа, выписывая все эти петельки и завитушки. Я, конечно, уверена, что любовь меняет людей, но чтобы настолько…

От мысли, что часть писем Мэр могли быть подделкой, по спине пробежал холодок. Но как тогда объяснить магические послания, о которых знала только я? Они-то явно принадлежали Мэрион.

– Думаешь, эти письма написал кто-то другой?

– Вряд ли. – К моему облегчению, Лорри покачала головой. – Буквы разные, но все-таки довольно похожие. Может, дело и правда в любви. Мама говорит, мужчинам нравятся красивые дамские письма. Может, твоя сестра просто тренировалась, чтобы произвести на герцога впечатление. А то, что в последнем письме буквы немного отличаются от остальных…

– Постой! – Я выхватила из ее рук желтоватый лист. – Какие буквы?

– Завиток у «д», лишняя надстрочная линия «т» и еще «я», – послушно указала Лорри, поднося лупу к нужным частям письма. Показалось или под слоем чернил мелькнул тонкий след полустертой графитной линии? – Но как по мне, Эв, так это просто перо плохое. Где бы Мэрион нашла качественные письменные принадлежности в маленьком почтовом отделении, если им с любимым нужно было как можно скорее покинуть Айону?