Маски сбежавшей невесты

Мы с Лилу обменялись недоумевающими взглядами. Животные всегда любили меня. Птицы охотно ели с рук зерна и хлебные крошки, а приютские цепные псы мирно виляли хвостами, когда мы с Мэрион тайком сбегали в город. Вот и рыжая зеленоглазая кошка, проигнорировав нелестную характеристику, данную ей хозяйкой, боднула лбом мою руку и доверительно заурчала, напрашиваясь на ласку. Я почесала ее за ухом, не встретив никакого сопротивления.

Леди Тэмзин удивленно и, как мне показалось, неодобрительно покосилась на нас, но ничего не сказала.

– Лоррейн, – повернулась она к племяннице, – подойди-ка сюда.

На наших глазах леди Вудверт торжественно развязала сиреневые ленты и извлекла из коробки аккуратную белоснежную полумаску. Легкие перья обрамляли основу, украшенную крохотными бусинками. По бокам свисали две тонкие нитки жемчуга.

– Лебединая маска, – наставительно проговорила пожилая фрейлина, собирая волосы Лорри в высокий пучок, чтобы удобнее было повязать ленты, – выдается дебютанткам исключительно для первой встречи с Луноликой. Тем, кто пройдет отбор, императрица лично назначит придворные роли. После этого маска изменится, и иллюзия закрепится навсегда, если ее императорское величество не задумает пожаловать новую. Надеюсь, тебе удастся продолжить семейную традицию и произвести хорошее впечатление.

– Непременно, тетушка. – Лорри послушно застыла у большого зеркала, пока леди Вудверт прилаживала маску.

Я смотрела во все глаза, чтобы не пропустить момент, когда маска признает новую владелицу.

Мгновение ничего не происходило.

А потом…

Легкая рябь, невидимая и едва ощутимая, пробежала по воздуху. Дрогнули белоснежные перья, качнулись жемчужные капли – и вдруг на висках Лорри проступили маленькие белые перышки. Графиня хихикнула – иллюзия, распространявшаяся по лицу, должно быть, щекотала кожу, – и маска мгновенно повторила ее улыбку. Белый пух на щеках смешно встопорщился, удлинившиеся светлые ресницы затрепетали.

– Ну как тебе, Эв? – Лоррейн посмотрела на меня с лукавым прищуром, белоснежная, воздушная и совершенно неузнаваемая, если бы не изумрудные глаза и четко очерченный знакомый изгиб губ.

– Очаровательно, – не покривив душой, ответила я.

Кошка на моих коленях согласно мяукнула.

Следующий час прошел в бесконечных наставлениях касательно грядущего выхода в свет юной графини Хенсли. Совместными усилиями мы с камеристкой баронессы мебель в гостиной передвинули так, чтобы образовалась длинная ровная дорожка от дверей спальни к двум креслам. Леди Вудверт, царственно восседавшая на одном из них, изображала Луноликую, ее камеристка объявляла выход дебютанток, а мне досталась роль самой леди Тэмзин. Лорри, единственная из всех, играла саму себя. Место Солнцеликого, поначалу пустовавшее в знак почтения к незаменимому императору, бесцеремонно занял серый кот, наблюдавший за странными действиями хозяев с ленивым любопытством.

– Остановка, поклон, – командовала баронесса, дирижируя представлением. – А затем три шага вперед к трону императрицы… Да не ты, мисс Эверли! Только Лоррейн. Никогда не отводи взгляда от ее величества, дорогая, даже когда целуешь ей руку. Да, будет немного больно глазам, но не подавай виду. А теперь… Нет-нет-нет!

Вот и верь после этого, что тетушка Лоррейн была подслеповата. Леди Вудверт, как коршун, подмечала малейший промах каждой из нас.

– Нет-нет! Нужно отходить медленно и степенно, тремя пальцами подхватив конец шлейфа. Поворачиваться спиной к императорской чете – глубочайшее оскорбление! Заново!

Белоснежные перья лебединой маски безвольно поникли – видно было, что Лорри давно надоело ходить взад-вперед по гостиной, улыбаться приклеенной улыбкой и без конца целовать тетину руку, стараясь, чтобы спина была ровной, взгляд – почтительным, а импровизированный шлейф из прикроватного пледа леди Вудверт не путался под ногами и не мешал пятиться от «трона». Моя роль была скромнее, но до некоторой степени намного более ответственной, ибо строгая леди сидела прямо передо мной и не упускала случая раскритиковать каждую мелочь. Даже камеристке доставалось, если она «зачитывала» имя дебютантки слишком громко или недостаточно внятно.

Я начинала догадываться, почему на второй брак с леди-командиршей желающих за пятнадцать лет вдовства так и не нашлось, несмотря на ее немалое состояние и высокое положение при дворе.

– Баронесса Тэмзин Вудверт и леди Лоррейн Хенсли!

– Нет! Нет-нет-нет! Не «и леди Лоррейн Хенсли», а «представляет леди Лоррейн Хенсли». Лоррейн, не части шаг! Эверли, ровнее спину! Попробуй вообразить хоть на три минуты, что ты не безродная приживалка, а настоящая потомственная леди. Ты должна держаться рядом с Лоррейн, а не позади нее, как того требует твой настоящий статус. Заново!

Я растерянно покосилась на Лорри. Прошло уже немало времени, а мы так и не подобрались к разговору о бывших женах герцога Голдена. К счастью, графиня без слов поняла мой красноречивый взгляд, и стоило ей остановиться перед тетушкой для очередного поцелуя, как Лоррейн с присущей ей деликатностью выпалила:

– А вот герцог Голден!