Маски сбежавшей невесты

Леди Вудверт ошарашенно замерла с вытянутой рукой:

– Что?

– Герцог. Голден, – терпеливо повторила Лорри. – Слева сидит император, справа – императрица. А где место герцога?

– По правую руку от Солнцеликого, – машинально ответила баронесса. – Но тебе не нужно кланяться ему отдельно. Герцог, хоть и приближен к императору, не является его кровным родственником. И для чего ты это спрашиваешь?

– Говорят, – захлопала ресницами-перьями графиня, – герцог снова женился. И возвращается во дворец как раз к первому балу. Такая неожиданность, правда?

– Не сказала бы.

– Но почему? Разве не чудесно было бы провести сезон на Дворцовом острове с молодой супругой? Балы, представления, карнавалы, императорская охота – что может быть увлекательнее?

Камень силы в колье леди Тэмзин вспыхнул серебристым светом, отзываясь на недовольное фырканье хозяйки. Воздух был фамильной стихией Вудвертов, и Лорри унаследовала дар от своей матери, тогда как лорд Коул, наследный граф Хенсли, пошел в отца…

Я помотала головой, прогоняя воспоминания о глазах цвета фрейлинской ленты. Аметистовый взгляд был полон укоризны. Вряд ли глава императорской службы безопасности был бы доволен, узнай он, что Лорри заинтересовалась расследованием таинственного исчезновения жены герцога Голдена. Но отступать было поздно: переключить внимание юной графини на другую, более безопасную, тему было труднее, чем повернуть вспять реку.

– Вижу, ты не настроена на занятия. – Леди Тэмзин поднялась из кресла. – Что ж, продолжим в следующий раз. Маску, Лоррейн.

Тонкие пальчики коснулись атласных лент, распуская бант. Хлопок ресниц – и рядом со мной оказалась привычная Лорри, а маска, еще мгновение назад выглядевшая совершенно живой, застыла в руках графини неподвижным украшением из перьев, жемчуга и папье-маше.

Бросив на племянницу строгий взгляд, баронесса забрала лебединую маску и аккуратно убрала в коробку – от греха подальше.

– Но все-таки, тетушка, – не дожидаясь, пока строгая леди Тэмзин выставит нас вон, продолжила наседать Лорри, потянув меня за собой к дивану. Понятливая горничная, поймав взгляд юной графини, тут же подала чай с печеньем. – Расскажите еще про герцога Голдена. Какой он из себя, чем увлекается? Я слышала множество совершенно невероятных сплетен – о его неудачах в любви, о знаменитом Доме удовольствий…

– И большинство этих историй не предназначено для ушей приличной юной леди, – отрезала баронесса. – Не понимаю, откуда вдруг такой интерес, Лоррейн? Мой тебе совет: держись подальше от герцога и его друзей. Женихов надо искать среди совершенно иных молодых лордов.

– А вот Эверли всегда была очарована им, – ни с того ни с сего ляпнула Лорри. – Она очень расстроилась, узнав о его скоропостижной женитьбе. Очередной. Кажется, не успеешь оглянуться, как этот мужчина женится снова и снова.

Зеленые глаза, обрамленные павлиньими перьями, буквально впились в мое лицо. Я застыла, втянув голову в плечи. И чего стоило Лоррейн придумать какой-нибудь более подходящий повод для интереса, вместо того чтобы выставлять меня охотницей за титулом и состоянием?

– Надеешься стать седьмой, мисс Эверли? – недобро сощурилась баронесса. – Что ж, разочарую – таких, как ты, у лорда Голдена были десятки, если не сотни. Одну – кажется, личную горничную маркизы Бенуа – он даже собирался взять в жены. И чем, думаешь, это обернулось? Девицу нашли отравленной перед самой свадьбой. То ли покончила с собой, не выдержав всеобщего порицания, то ли завистницы помогли – да мало ли причин. А если бы не высовывалась и сидела в любовницах, глядишь, жива бы осталась.

– И что, – осторожно спросила я, – не было никакого… расследования?

– Вот еще! – фыркнула леди Тэмзин. – Все и без того в курсе, кто это сделал. Леди Беттани Степридж, дочь барона Майлза… ну, по крайней мере, по мнению самого барона. Бедняжка совершенно помешалась от любви к лорду Голдену – настолько, что даже забеременела, чтобы женить на себе сиятельного герцога. У нее и способности были подходящие – мастер над сталью. Такой исподтишка булавкой отравленной кольнуть – что нам, воздушницам, на расстоянии задуши… задуть свечу.

Баронесса махнула рукой, и половина свечей потухла. В гостиной, окна которой отчего-то были зашторены в середине дня, сразу стало сумрачно и неуютно. Кончики пальцев зачесались от желания разжечь огонь или хотя бы раздвинуть занавески, но я подавила предательские мысли усилием воли. Рыжая кошка, точно желая помочь, снова вспрыгнула мне на колени, позволив опустить горячую ладонь на мягкий загривок.