Маски сбежавшей невесты

Но я вовремя прикусила язык. Сейчас я как никогда понимала предостережение лорда Хенсли. Герцог пугал меня. И последнее, чего бы мне хотелось, – пообещать ему новую встречу.

– Милорд, я…

– Ничего не говорите, моя дивная Роза, – мягко оборвал он. – До скорого свидания. Селия, дорогая, прошу тебя.

Фрейлина молча вернулась в карету, лорд Голден забрался следом. Кучер, одетый в темное и оттого почти сливавшийся с экипажем, хлестнул поводьями. Обсидиановые кони синхронно застучали копытами по мощеной мостовой, направляясь прочь от дворца к границе Ночного сада – туда, где, по слухам, располагался особняк герцога, он же загадочный и непристойный Дом удовольствий.

Мы с Лорри проводили карету взглядами.

– Эв, – тихо и непривычно серьезно прошептала графиня, – забудь все, что я говорила о храпе, собаках и неряшливом виде. У меня теперь только один вопрос: как твоей сестре в голову пришло выйти за него замуж?

Хотела бы я знать ответ!

Нет, если честно, последнее, что я хотела, – знать, почему Мэрион решила связаться с лордом Голденом. Гораздо охотнее я предпочла бы никогда больше с ним не встречаться, а еще лучше – навсегда уехать с Дворцового острова, найти Мэр и всю оставшуюся жизнь объезжать столицу и Южный Айлес десятой дорогой.

Синие глаза преследовали меня весь день. Мерещились за портьерами полутемного коридора, чудились в безлюдном Золотом зале, куда леди Норра отправила меня в поисках дворцового камердинера, сверкали под темными сводами прачечной, пока я ждала корзину свежевыстиранного белья. Каждый раз, стоило мне только остаться одной, я чувствовала между лопаток испытующий взгляд герцога. Так удав, должно быть, смотрит на обездвиженную жертву, размышляя, стоит ли съесть ее сейчас или оставить до ужина.

Приближения ночи я ожидала с содроганием. Лоррейн, которой тоже отчасти передалось мое подавленное состояние, предложила занять кушетку в ее спальне, но строгая леди Норра прогнала меня прочь. Дороги до этажа слуг я не запомнила. Очнулась лишь тогда, когда влетела в свою комнату, запыхавшись от быстрого бега. На кончиках пальцев нервно пульсировала огненная магия, а сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Само собой, дело закончилось бессонницей. Я честно пыталась успокоить расшатанные нервы: читала скучнейший учебник по светским манерам, заменивший мне годы в пансионе Вест-холл, вспоминала мамины рецепты и песни, считала выщерблины на неровно окрашенной стене – но ничего не помогало. Мысли постоянно возвращались то к Мэр, то к графу Хенсли, то к Лоррейн и предстоящему балу, а оттуда неизменно перепрыгивали на встречу с лордом Голденом – и страхи вгрызались в душу с новой силой. Темнота смотрела из углов пронзительным синим взглядом, пробирающим до самых костей, – не спрятаться, не скрыться. Я зажгла все свечные огарки, что были в комнате, но мрак не исчез, а лишь отступил под кровать, выжидая подходящего момента, чтобы окончательно завладеть моим рассудком.

Отчаявшись, я решила прибегнуть к крайнему средству. Вытащила папин кисет, где табак давным-давно сменили пряные чайные травы, и, накинув потертый пеньюар, подаренный старшей леди Хенсли, отправилась на кухню, чтобы сделать отвар по маминому рецепту.

Храбрости хватило ровно до третьего этажа. Не успела я добраться до черной лестницы, которую слуги использовали для передвижения по дворцу, как что-то скрипнуло – и в следующую секунду по комнатам и коридорам прокатился нестройный гул.

Бом. Бом. Бом.

Последний «бом» я услышать не успела – ноги сами понесли меня прочь, ниже и ниже, как можно дальше от гула, черноты и анфилады пустых залов.

Четыре часа ночи. Мертвый час. Время, когда проигравшиеся в пух и прах картежники, подвыпившие гуляки и припозднившиеся любовники уже давно вернулись в свои покои, а самые ранние горничные еще досматривали последний сон в крошечных полуподвальных каморках. Императорский дворец, огромный, как целый город, был погружен в безмолвие, нарушаемое лишь боем часов.

Из приоткрытых дверей кухни шел свет. Я ожидала, что буду здесь единственной живой душой, но оказалось, кому-то еще не спалось в эту тревожную ночь. И каково же было мое удивление, когда вместо Кэти, поднявшейся ни свет ни заря, чтобы подготовить кухню, из-за плиты появился граф Коул Хенсли. В одной руке у него был совок с углем, в другой – кочерга. На железной поверхности нагревался пузатый чайник.

– Лорд Хенсли? – ошалело моргнула я, надеясь, что странное видение растворится в ночной мгле. Но нет, глава императорской службы безопасности собственной персоной стоял у плиты, глядя на меня с легким недоумением в усталом аметистовом взгляде. Смущенная и взволнованная, я плотнее запахнулась в пеньюар, мысленно пожалев, что не выбрала одежду поприличнее. – Что вы здесь делаете в такое время?

– Как видите, мисс Вестерс. – Лорд махнул рукой, рассыпая по полу крохотные кусочки угля, будто забыв, что все еще держал совок. Я смущенно хихикнула, заметив, как приподнялись в растерянности темные брови. – Чай. Вас это удивляет?