Маски сброшены

— Ничего-ничего, — мягко рассмеялся некромант, — вернетесь во дворец и расскажете Гарри, что есть места похуже царлотского магистрата.

— А что с ним? — заинтересовалась Тирна.

— Пол провалился, — трагично вздохнул некромант, — под тяжестью золотых плит, коими были щедро украшены стены личного кабинета мэра.

— Люди говорят, — вкрадчиво заметила Грета, — что это Ее Величество помогла полу провалиться.

— Официальная позиция королевской семьи — во всем виноват прогнивший пол, — Алистер выразительно улыбнулся, — артефактор не может устроить дереву преждевременное разложение.

— А некромант? — прищурилась Тирна.

— Некромант может, — еще шире улыбнулся дерр Ферхара, — но где ж его взять, некроманта-то? Легендарная личность.

Удобно устроившись, они перебрасывались шуточками, вспоминали Царлот и ностальгировали. Причем эйта Краст скучала по шумным улочкам больше всего:

— Мне раньше казалось, что я так и не привыкла к столице. А вот в родное болото вернулась и понимаю — и сердце, и душа у меня там, в Царлоте, остались.

— Я всю жизнь там прожила, — улыбнулась Грета. — Вряд ли где в другом месте приживусь.

— А мне возвращаться некуда, — хмыкнул некромант. — Там меня не ждут. Вроде даже закон по-быстрому приняли. О некоторых видах запретной магии.

Он старался улыбаться, говорил так, будто его это вовсе и не задевает. Но Грета ясно видела, что такое отношение очень обижает Алистера. Обижает и, одновременно, разрушает его уверенность в себе. Это злило мору Ферхару, но она никак не могла придумать, как отвлечь любимого.

Всех отвлек резко вскинувшийся дорф и, следом, звук распахнувшейся двери. Грете, чтобы увидеть кто вошел, пришлось повернуться.

В дверном проеме стоял невысокий, полноватый мужчина. Рыжеватые жидкие волосы, цепкие серые глаза и на удивление густая борода.

Повисло тягостное молчание. Мужчина стоял, смотрел на сидящих в комнате людей, никто из которых и не подумал подняться на ноги и как-то его поприветствовать. Когда пауза затянулась до совсем уж неприличного размера, Дикки улегся удобнее, выпустил когти и принялся их вылизывать. Зрелище было убийственное, особенно если вспомнить повадки этих магических зверей — дорфы не вылизывают себя подобно домашним мурлыкам. Оставаться чистыми им помогает магия. Но зато в слюне дорфа содержится малая толика яда, который они и наносят на свои когти. Чтобы было проще охотиться.

— Доброе утро, — мужчина прикипел взглядом к Дикки. — Я эйт Торман Ставин, мэр этого города.

— Доброе утро, я дерр Алистер Ферхара, моя супруга мора Грета Ферхара и ее подруга эйта Тирна Краст.

— Кхм, да. Ворону-то здесь все помнят, да, — мэр все так же не мог оторвать взгляд от дорфа, — как она кислые яблоки из чужого сада таскала. А ведь у Крастов свои есть, сладкие до невозможности.

— А я с кислинкой люблю, — не растерялась Тирна.

Мэр грузно опустился в ближайшее свободное кресло и начал занудно расспрашивать Алистера: что в столице, как в столице, будут ли присылать еще магов на практику. Тут некромант встрепенулся и задал встречный вопрос:

— А что им тут делать?

А Грета, увидев как напрягся любимый, постаралась внушить эйту Ставину желание говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

— Так как, — растерялся мэр, — у нас две аномалии. Вот они их и исследуют. Да и щиты вокруг города ставят. Вы, дерр Ферхара, сами посудите — стена это хорошо, да только дорого. И материалы, и рабочим заплатить. А тут бесплатные маги. В такую дыру присылают только слабых да нищих, вот они и согласны за тарелку супа возводить защитные барьеры. Им хорошо и мне хорошо, и, самое главное, люди спокойны.

— Но ведь стена призвана еще и отгонять не-мертвых, — нахмурилась Тирна, — а тут они вдоль щита таскаются. То есть, таскались.

Удивленно посмотрев на эйту Краст мэр честно высказался:

— Так это по науке. Нам завезли свежие трактаты, мать твоя и зачитывала всем желающим.

— Что по науке? — поразилась эйта Краст.

— Так это же «естественный отбор» — слабые и глупые должны умереть, чтобы дать жить сильным и умным. Если кто выходит к умертвию, то он сам себе этот отбор и устраивает. Устраивал.

Ставин не чувствовал себя виноватым. И, подогретый магией моры Ферхары, рассказал много интересных вещей. Правда, слушать все его откровения было неприятно. Вдоволь наговорившись, мэр ушел. Пожурил только напоследок, что не к нему первому пришли:

— Мне-то все равно и особо с вами сидеть не интересно, но престиж же! Порядок должен быть во всем, тут главный — я. Не мама и не папа.

Дверь закрылась и в комнате как-то резко стало легче дышать.

«Отвратительный человек», оценил его Дикки и передернулся.

— Боюсь, что после такой беседы он захочет нас убить, — хмыкнула Тирна.

— Скорее подкупить, — покачал головой некромант. — Ничего противозаконного он не делал.

— Как? — ахнула Грета, — а как же эти студенты, отсутствие стены и…

— И? — улыбнулся некромант, — ничего противозаконного. Вот если бы из казны дали денег на стену — вот это было бы хищение. А вот то, на что народ добровольно скидывался отследить почти невозможно.

— Но маги-то! — напомнила мора Ферхара.