Маски сброшены

— Вот это сейчас ни разу не утешило, — проворчала Тирна и добавила, — мне умирать нельзя, со мной Карамелька связана. А она еще не прожила свои лучшие годы.

«Я прожил много, но хочу еще. Грете тоже нельзя умирать. Поэтому умрут враги», спокойно отозвался Дикий.

Путь до храма прошел в непрерывной борьбе с кочками и корнями, которые так и норовили забраться под ноги. И только некромант вышагивал так, будто ярким солнечным днем прогуливается по уютной улочке Царлота.

— Ты видишь в темноте? — наконец спросила измучившаяся Грета.

— Не так как днем, — отозвался Алистер, — но близко. Тихо. Мы пришли.

Черная громада церкви на фоне звездного неба давила на психику не хуже темного менталиста.

— Так разве храм Серой Богини не должен ночью слегка мерцать? — едва слышно спросила Тирна.

— Храм Серой Богини — должен, — шепнул некромант, — это проклятое сооружение — нет. Дикки, там есть кто-то живой?

Дорф долго молчал, жадно принюхивался к воздуху, всматривался и переминался с лапы на лапы. После чего недовольно муркнул:

«Не понимаю. И да, и нет. Будто само место живое и истекает болью».

У Греты по шее побежали мурашки, она решила было, то это из-за слов дорфа. Поежившись, она вдруг успокоено поняла, что мурашки не от слов собрата по магии, а от чьего-то теплого, вишневого дыхания. Повернувшись, она хотела укоризненно попенять Тирне, что, мол, нельзя так пугать. Вот только за спиной никого не было.

— Ал, — нервно позвала Грета, — не посчитай меня дурой, мне сейчас как будто кто-то в шею дышал.

— Подробности?

— Теплый выдох, запах вишни, — пожала плечами Грета.

— Мне тоже, — тихо-тихо сказала Тирна. — Всю дорогу. Я думала это кто-то из вас вишневых конфет натрескался.

— Что ж, это повод войти в храм с центрального входа, — усмехнулся некромант.

Дикки шумно принюхался и сообщил, что никакой вишней не пахнет. Вот прям вообще никакой. Алистер был с ним солидарен, а вот Грета и Тирна продолжали ощущать насыщенный вишневый аромат.

— Это может быть охранка, — предположил некромант и вышел вперед, на большую поляну перед храмом.

— Охранка? — Грета не отставала и крепко сжимала руку подруги.

— Представь, если бы ты шла по лесу одна? Почувствовав чужое дыхание ты бы запаниковала, закричала и выдала себя, — объяснил дерр Ферхара.

— Звучит разумно, — признала Тирна. — Но жуть жуткая. Когда вернемся в столицу, надо будет такую защиту научится делать.

— И ради эксперимента набросить ее на темные альковы дворца, — поддакнула Грета. — Я так понимаю, что Ее Величество борется с развратом в стенах своего дома?

Тирна захихикала и быстро зашептала:

— Только надо будет сделать не вишневый запах, а такой, мужской. Что-то вроде запаха дорогих сигар и виски — благородные дерры, поджидающие юных мэдчен, будут неприятно удивлены тем, что их самих там подловили более опасные хищники.

— Тогда еще и ощущение щипка за задницу, — фыркнула Грета. — Для полноты ощущений.

— Перепадало тебе от них? — сочувственно спросила эйта Краст.

— Я редко выбиралась в свет, но да, порой бывали неприятные эксцессы.

Подруги болтали и пытались отвлечь себя от пугающей громады проклятого храма. Внезапно некромант призвал с десяток зеленоватых светлячков, которых он и запустил внутрь здания.

— Отставить болтовню, не разделятся, смотреть в оба глаза, — четко произнес некромант. — Лучше вас было оставить в трактире.

— Но? — спросила Грета.

— Но боязно, что пока я здесь, он мог прийти к вам.

— Я думала, это заброшенное место, — шепнула Тирна.

«Пахнет свежей кровью», слова Дикки не добавили спокойствия. И едва только они шагнули в храм, как его приоткрытые двери захлопнулись.

— Ну вот и все, мы все умрем. А какой хоть кровью пахнет? Человеческой? — деловито уточнила Тирна.

— Не рассчитывай на легкую смерть, Тирна. На вас еще отбор менталистов висит, — усмехнулся некромант, а Грета только поежилась.

«Питательной, не ядовитой свежей кровью, натекшей из еще живого тела пригодного в пищу», обстоятельно ответил Дикки и добавил, «Мы стараемся не есть людей, но вы вполне съедобны».

Грета вздохнула и погладила дорфа по голове:

— Все, кто не ядовит, теоретически съедобны. А для дорфов наверное и нет несъедобных существ.

«Жаб не люблю», поделился Дикки, «На зубах противно скрипят и по пищеводу скользят неприятно».

Под ногами неприятно скрипел мелкий песок. Дорф брезгливо дергал усами — все было пропитано застарелой кровью. Но об этом он сказал только некроманту. Еще не хватало пугать сестру!

— Надо же, камни Богини все равно светятся, — прошептала Тирна. — Только со статуями что-то не в порядке.

— Не торопимся, — бросил Алистер. Он беспрерывно выпускал магические поисковички, но ничего живого пока не обнаружил.

Грета первой рассмотрела чудовищную пародию на семью богов. Очевидно, что изначально в этом храме Бог и Богиня стояли рядом, а их сын сидел на полу. Так и осталось. Только Бог-сын лишился рук, а в живот Серой Богини был вбит крюк. И судя по темным потекам, именно там кровный маг проводил свои ритуалы.

— Неужели они даже не отмыли это все? — едва слышно выдохнула Грета.