Масонский Завет. Наследие Хирама

Долина Енном к юго-западу от городской стены Иерусалима была местом жертвоприношения детей Молоху. Позднее здесь была городская свалка. Ассоциация этого места с детьми, пожираемыми пламенем, привела к тому, что его назвали геенной огненной, местом мучения грешников. На этой основе возникла концепция вечного огня преисподней.

По нашим предыдущим исследованиям мы знали, что дискуссия о небесах и аде характерна, в частности, для литературы, посвященной Еноху, которая полна идей о небесном обиталище, уготованном праведным после смерти, и о местопребывании грешников до Судного дня, после чего их отправят в геенну огненную [160]. Обиталище праведников известно как рай, персидское слово, означающее парк или сад, картина небес представляет собой описание возрожденного Эдема. Противоположность рая — геенна огненная, местом которой считается долина Енном в силу ассоциации с жертвоприношениями Молоху [161].

Дальнейшее изучение обычая жертвоприношения детей показывает, что он был связан со священными дубами, ритуальным сексом и культом мертвых — что весьма далеко от того, что большинство людей ассоциируют с евреями и их избранным Богом. Доктор Остерли и доктор Робинсон в своем капитальном исследовании происхождения еврейской религии анализируют влияние этих трех положений, поэтому мы решили взглянуть на их главные открытия.

Деревья считались священными, поскольку люди думали, что они живые или дом бога. Они качались, шелестели на ветру, и потому казались жилищем второстепенных божеств:

Причина и следствие, в нашем понимании, не распознавались, никому в голову не приходило, что ветви шевелятся под воздействием силы ветра. То были деяния духа, но здесь следует принять во внимание, что различие между материей и духом, которое для нас столь очевидно, не было известно людям на первых этапах развития цивилизации[162].

Римский историк Плиний Старший, упоминая о такой практике римских времен, сказал:

По древнему ритуалу, простой народ посвящает наиболее высокое дерево богу. Они поклоняются роще и самому молчанию в ней не менее страстно, чем мы поклоняемся образу, сияющему золотом и слоновой костью.

Остерли и Робинсон указывают также, что на ранних стадиях развития иудаизма стоячий камень считали представляющим сексуальную функцию местных богов:

Семитский маззебот (колонна или поставленный на попа камень) считался мужским, а плоский камень — женским[163].

Стоячие камни составляли основу святилищ, они очень часто встречаются в Северном Ханаане. Далее Остерли и Робинсон пишут, как культ Яхве был привнесен в позднейшую сексуальную практику этих святилищ:

В восьмом веке (до нашей эры) мы слышим о жалобах, приносимых Амосом и предложенных Осией, о неравноправии в северных святилищах. Яхве молились как богу плодородия в ипостаси быка, и это само по себе предполагает наличие сексуального элемента в культе[164].

О поклонении евреев быку впервые упоминается в Исходе (22), где говорится, что народ, обеспокоенный долгим отсутствием Моисея, переплавил свои золотые украшения, сделав золотого тельца. Остерли и Робинсон полагают, что эта история была необходима для оправдания ритуального секса, принятого в святилищах культа быка в таких местах, как Ветель и Дан:

Вероятно, мы имеем здесь дело с пережитками культа быка, связанными с горой Хорив, сохранившимися в Северном Израиле. Знаменательно, что Илия, для которого домом Яхве была гора Хорив, не протестовал, насколько, нам известно, против культа быка[165].

Есть также явные доказательства ранних еврейских верований в то, что некоторые святые люди могут разговаривать с мертвыми и узнавать их секреты. Снова цитата из Ос- терли и Робинсона: