Масоны

- Мне надобно много кушать... По вашим словам, я еще мальчик: значит, расту; а вы уж выросли... Постойте, постойте, однако, се monsieur то же вырос, но ест, как удав, - шептал Углаков, слегка показывая глазами на князя, действительно клавшего себе в рот огромные кусищи.

- Перестаньте! - унимала его Сусанна Николаевна.

Но шалун не унимался.

- Monsieur le prince*, - отнесся он к Индобскому, - когда кит поглотил Иону в свое чрево, у китов тоже, вероятно, был в это время голод?

______________

* Господин князь (франц.).

- Не знаю-с, - отвечал тот, совершенно не поняв, что хочет сказать Углаков, и снова продолжал разговор с Лябьевым.

- Перестаньте! - повторила еще раз и даже сердитым тоном Сусанна Николаевна.

- Ну, не буду, - произнес Углаков и в самом деле совершенно притих.

По окончании обеда князь все-таки не уезжал. Лябьев, не зная, наконец, что делать с навязчивым и беспрерывно болтающим гостем, предложил ему сесть играть в карты. Князь принял это предложение с большим удовольствием. Стол для них приготовили в кабинете, куда они и отправились, а дамы и Углаков уселись в зале, около рояля, на клавишах которого Муза Николаевна начала перебирать.

- Сыграй что-нибудь, Муза! - попросила Сусанна Николаевна. - Я так давно не слыхала твоей игры.

Муза начала играть, но избранная ею пьеса оказалась такою печальной и грустною, что Сусанне Николаевне и Углакову было тяжело даже слушать эти как бы сердечные вопли бедной женщины. Муза догадалась об этом и, перестав играть, обратилась к Углакову:

- Нет, что тут играть!.. Спойте лучше нам, Петр Александрыч!

Тот при этом весь вспыхнул.

- Какой же я певец! - проговорил он, потупляясь.

- Как какой певец?.. Очень хороший! - возразила ему Муза Николаевна.

- Какой же хороший, когда я совсем не пою! - упорствовал Углаков.

- Что такое вы говорите! - сказала уж с удивлением Муза Николаевна. Аркадий, подтверди, пожалуйста, поет или нет Петр Александрыч! - крикнула она мужу в кабинет.

- Поет, - отозвался тот.

- И хорошо поет?

- Хорошо!

- Это, я вижу, Петр Александрыч мне не хочет доставить удовольствия слышать его, - сказала Сусанна Николаевна.

Углаков окончательно переконфузился.

- Нет-с, вы ошибаетесь... Если это доставит вам удовольствие, то я готов сейчас же... - проговорил он, держа по-прежнему глаза потупленными вниз.

При таком ответе Сусанна Николаевна, в свою очередь, сконфузилась и тоже потупилась.

- Конечно, доставите удовольствие, пойте! - подхватила Муза Николаевна и приготовилась аккомпанировать.

- Но что же я буду петь? - спросил ее Углаков.

- Спойте: "Нет, доктор, нет, не приходи!"

Углаков отрицательно потряс головой.

- Ну, "Черный цвет"...

Углаков и это отвергнул.

- "Соловья"! - предложила было ему Муза Николаевна.

- Как это возможно! - воскликнул Углаков. - Нам сейчас только Аграфена Васильевна божественно спела "Соловья"! Разве мою любимую "Le petit homme"?* - придумал он сам.

______________

* Неточное название песни Беранже "Le petit homme gris" "Подвыпивший". Перевод текста песни см. в примечании.

- Eh bien!* - одобрила Муза Николаевна и стала аккомпанировать.

______________

* Хорошо! (франц.).

Углаков запел хоть и не совсем обработанным, но приятным тенорком:

"Il est un petit homme,

Tout habille de gris,

Dans Paris;

Joufflu comme une pomme,

Qui, sans un sou comptant,

Vit content,

Et dit: Moi, je m'en...

Et dit: Moi, je m'en...

Ma foi, moi, je m'en ris!

Oh qu'il est gai, qu'il est gai,

Le petit homme gris!"{446}

Сусанна Николаевна при этом улыбнулась. Углаков, заметив это, продолжал еще с большею резвостью:

"A courir les fillettes,

A boire sans compter,

A chanter

Il s'est couvert de dettes;

Mais quant aux creanciers,

Aux huissiers,

Il dit: Moi, je m'en...

Il dit: Moi, je m'en...

Ma foi, et cetera, et cetera"...

пел Углаков вместо слов и затем снова перешел к песенке:

"Quand la goutte l'accable

Sur un lit delabre,

Le cure

De la mort et du diable

Parle a ce moribond,

Qui repond:

Ma foi, moi, je m'en...

Ma foi, moi, je m'en...

Ma foi, et cetera, et cetera"...

Слушая эти два куплета, Сусанна Николаевна имела, или, по крайней мере, старалась иметь, совершенно серьезное выражение в лице.

- Вы убедились, наконец, как я скверно пою! - обратился к ней Углаков.

- Вовсе нет!.. Мне нравится ваше пение, - возразила она, - но я желала бы, чтобы вы нам спели что-нибудь русское.

- Спойте вот это теперь! - сказала Муза Николаевна и быстро забегала своими пальчиками по фортепьяно, а также и Углаков совсем уже по-русски залился:

Ехали бояре из Нова-города,

Красная девица на улице была;

Всем нашим боярам по поклону отдала,

Одному ж боярину пониже всех,

А за то ему пониже, что удалый молодец.

Стал молодчик девицу спрашивати:

- Как тебя, девушка, по имени зовут?..

- Пощади, Углаков! - Ты в словах, а Муза в аккомпанементе бог знает как путаете!

- Не верьте! Вы отлично это пропели! - подхватила с своей стороны Сусанна Николаевна.