Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир

В основу «Конституций» легли «Наказы вольных каменщиков» (Charges of a Free-Mason), свод правил и порядков. Однако в новом уставе появился ряд новых законов, явно направленных на усиление влияния Великой ложи: так, к примеру, основание ложи, не одобренной Великой ложей, расценивалось как мятеж. Были там и более традиционные базовые правила, называемые иногда «ориентирами». Многие из них известны нам из признаний Кустоса и из современных масонских ритуалов посвящения. Так, масоны всегда уважительно относятся к власть имущим, а тайны братства хранят строго. Все братья равны между собой. Меж ними царит религиозная и этническая терпимость: «Мы принадлежим всем нациям, наречиям, родинам и языкам». Они — не глупые атеисты и не вечно враждующие религиозные фанатики, ибо все верят в Великого Архитектора Вселенной. Религия в ложах не обсуждается никогда. Не допускаются женщины и «невольники», то есть несвободные люди (в будущем этот запрет сыграет с братьями-масонами злую шутку). И действует самое важное и одновременно лицемерное (учитывая историю становления движения) предписание: никакой политической ангажированности.

Помимо «ориентиров», в «Конституциях» есть история масонства — по большей части вымышленная. Неудивительно, ведь много вымысла было и в «Старых наказах», а они легли в основу новых уставов. В самом начале книги говорится, что она напечатана в лето Господне 1723-е, то есть в «лето масоново» 5723-е. Масоны так верили в свою непреходящую роль в устройстве мира, что назначили себя стражами мудрости от самого Сотворения мира (4000 до н. э.). История братства начинается с первого человека, Адама, у которого «масонство было в сердце», ибо он научил своего сына Каина строить города. Прямой потомок Адама Ной тоже, конечно, был масоном: хотя его ковчег был не из камня, а из дерева, создан он был «по правилам геометрии и в полном согласии с учением каменщиков». Сыны Израилевы, обучившиеся «искусству» во время пленения в Египте, «составили целое царство каменщиков, во главе которого встал Великий Мастер Моисей, который даже в пустыне устраивал собрания лож». Ну и так далее. Впрочем, для историографии начала XVIII века вполне характерно. Ловкий анахронизм: всякий, кто соорудил что-либо значимое, был масоном. К примеру, император Август, скорее всего, был Великим мастером ложи Рима. И конечно, главным событием было строительство Храма Соломона в Иерусалиме, начиная с которого традиция передается в неизменном виде до сих пор.

Таким образом, «история», изложенная в «Конституциях», представляет собой перечисление преисполненных мира и гармонии братьев-масонов из прошлого. Мало что выдает конъюнктуру вигов, разве что не самые лестные отзывы о сэре Кристофере Рене.

В оригинальном издании 1723-го Рен несколько раз упоминается: ранние масоны восхищались классицизмом в архитектуре, а сэр Кристофер был его ярким представителем, однако упоминания о нем скупы и написаны как бы с неохотой. В «Конституциях» даже не говорится, что Рен был вольным каменщиком: братьям-вигам не хотелось быть с ним в одной лодке.

В исправленном и дополненном издании 1738 года о Рене говорится более развернуто, но и хулы в его адрес появляется больше. Да, теперь его включают в пантеон великих зодчих. Упоминается и о том, что в 1666 году он был заместителем Великого мастера, а через несколько лет — Великим мастером ложи. При этом конкретные титулы не стоит воспринимать слишком серьезно, ведь Великими мастерами названы все, начиная с императора Августа и заканчивая королем Карлом I. Но, как только речь заходит об основании в 1717 году Великой ложи, сообщается, что лондонской ложе буквально пришлось взять инициативу в свои руки в «Гусе и решетке», потому что Рен, как им казалось, ими пренебрег. Также говорится о том, что с 1708 года, когда сын Рена заложил последний камень в лантерну купола собора Святого Павла, сэр Кристофер перестал исполнять обязанности Великого мастера.

В мире гармонии и безмятежности масонского братства, выведенном в «Конституциях», «пренебрежение» — самый страшный грех, в котором можно обвинить своего собрата. Причем ничего не говорится о возрасте и состоянии сэра Кристофера, а ведь ему на момент встречи в «Гусе и решетке» было восемьдесят пять лет. А из жизни он ушел в тот самый год, когда «Конституции» впервые увидели свет. Великая ложа, в свою очередь, официально появилась в год выхода второго издания. Кристофера Рена уже пятнадцать лет как не было в живых, однако не оклеветать приверженца тори авторы уставов не могли.