Mass Effect. Восхождение к звездам. История создания космооперы BioWare

На Цитадели художественный памятник в виде ретранслятора гудит громче, чем обычно. Внезапно возле произведения искусства, которое оказывается точкой прибытия из Канала, появляется «Мако». Тот влетает на полной скорости и сбивает нескольких гетов, а затем жестко врезается в ограждение Президиума. Для Шепард(а) и других удар оказывается серьезным. Едва оправившись от невероятного разговора со Стражем на Илосе, они оказываются в огне – Президиум атакован со всех сторон, пожары уничтожают несколько секторов, и, по словам ВИ Авины, уже сообщено о многочисленных жертвах среди мирного населения. Нельзя терять время: Сарен наверняка уже находится в Башне. В то же самое время «лучи» Цитадели начинают закрываться, позволяя Властелину зайти внутрь до того, как станция станет неприступной раковиной. Или, скорее, смертельной ловушкой для всех, кто находится внутри.

Группа Шепард(а) прорывается по аллеям Цитадели, кишащей гетами и кроганами, служащими Сарену. Станция выглядит совершенно иначе, чем в предыдущие посещения: на улицах больше нет мирных жителей, уличного движения и искусственного неба. Жилые сектора образуют свод оранжевого цвета, которым стоило бы даже полюбоваться, если бы ситуация не была такой критической. В Зале Совета Сарен готовится ввести коды для передачи контроля над станцией Властелину, чтобы активировать гигантский ретранслятор.

Он выглядит даже более неуравновешенным, чем на Вермайре, где у него еще было некоторое подобие личной воли. Очевидно, от него ничего не осталось: Властелин вживил ему имплантаты, усиливающие действие одурманивания. Сарен больше не тот, кем был. И даже не тот, кем он считал себя в годы сбора армии гетов для удовлетворения своих амбиций. Он всего лишь жалкая пешка в игре машины с непреодолимой силой воли.

Он пытается убедить Шепард(а) в обоснованности своей трансформации, утверждая, что союз плоти и металла – это последняя стадия органической эволюции, настоящие симбиотические отношения: силы обеих сторон без каких-либо их слабостей. Одним словом, идеальный синтез двух форм жизни. Эти отношения между органикой и машиной, если таковые вообще возможны, представляют здесь лишь странную иллюзию – ужасное надругательство над природой, которое лишило бывшего турианского Спектра всякой свободы. Он больше не хозяин самому себе, не владеет своими мыслями. Он стал ничем иным, как жалкой грудой материи, служащей силе, которая видит в нем лишь ничтожную пылинку.

Не теряя ни минуты, Шепард спешит ввести коды Стража в консоль управления. Контроль над станцией ускользает от Властелина, но перед капитаном встает ужасный выбор: ценой тысяч человеческих жизней спасти «Путь предназначения», на котором находится Совет, или отправить подкрепление для кораблей Альянса, оставив Совет на верную гибель. Сложный выбор.

Независимо от выбора, который делает капитан, «рукава» станции снова открываются, и флот может направить весь свой огонь на Властелина. Однако Жнец еще не сказал своего последнего слова. Впервые за десятки миллионов лет Старая машина находится не в выигрышной позиции, и она это знает. Именно тогда труп Сарена начинает двигаться, трансформируясь, его плоть испепеляется до костей под действием Властелина. Жнец хочет в последний раз использовать своего агента для одной цели: уничтожить Шепард(а) – человека, который разрушил его планы. Капитан доблестно противостоит жалкому и ужасающему существу, которое больше не имеет ничего общего с Сареном, в то время как флот безостановочно атакует Властелина. Огромный Жнец побежден, союз сил Цитадели оказался сильнее. Куски его корпуса разлетаются по всему кольцу Президиума и жилым секторам. Но худшего удалось избежать, и галактическое сообщество не скоро забудет имя Шепард(а).

Похоже, что Совет теперь полностью осознает угрозу Жнецов, и неоспоримое влияние Альянса в этом конфликте в конечном счете приносит человечеству место в Совете. Капитана достаточно уважают, чтобы его (ее) мнение учитывалось при принятии решения о выборе советника из двух основных претендентов – капитана Андерсона или посла Удины. У экипажа «Нормандии» еще много работы, и он не может дожидаться результатов. Тогда Шепард оставляет политиков заниматься своими делами и возвращается на корабль, чтобы патрулировать галактику. В этот момент всеобщего ликования и празднования нет никаких оснований полагать, что с капитаном и его (ее) союзниками вот-вот случится самое худшее.

У ворот ада