Мата Хари. Пуля для обнаженной

– Как я рад вас видеть, Марго! – воскликнул импресарио. – Зал вновь полон! Пришлось даже поставить впереди дополнительный ряд кресел. Как вы себя чувствуете? Не простудились, часом? Как ваш замечательный голос?

– Голос на месте, я, как видите, тоже, – ответила она. – А если вы потрудитесь покинуть мою уборную, я, пожалуй, смогу подготовиться. Или вы хотите, чтобы я так и оставалась здесь, в уборной?

В первый раз она так сурово его отбрила. Кажется, на импресарио это произвело нужное впечатление, и он тут же исчез.

Она закончила накладывать косметику, еще раз оглядела себя в зеркале и поднялась, ожидая вызова. Все в ней дрожало, словно натянутая струна. Ага, вот и распорядитель! «Мисс Лопес, вы готовы?» Готова ли она? Смешной вопрос!

Маргарет не помнила, как вышла на сцену. Зато прекрасно помнила, что будет петь вначале, что танцевать затем и как закончит выступление. Такое свойство было у ее памяти – крепко хранить все важное, все, что касалось выступлений.

До середины концерта она словно бы не видела зрителей. Потом стала различать отдельные лица, а в самом конце увидела Ричарда. Он сидел с сияющим лицом в шестом ряду, который обычно оставляли для людей с контрамарками.

Концерт закончился, как и полагалось – в плеске аплодисментов, в обрамлении подносимых букетов. Аплодировали не только зрители, но и люди театра, стоявшие за кулисами. Снова было три или четыре выхода, и вот занавес наконец окончательно опустился. Возле уборной ее уже ждали – мистер Льюис, Поль Шмидт, Антонио; а еще – еще там стоял Ричард с букетом роз. И Маргарет прямо на глазах коллег подошла к инженеру, обняла его и поцеловала. Это был их первый поцелуй. Но уж точно не последний.

Обернувшись к коллегам, она представила им своего «близкого друга Ричарда». Инженер выглядел крайне смущенным, а на лицах остальных читался неподдельный интерес. Опережая их еще не высказанное предложение, Маргарет заявила, что они с Ричардом отправляются в ресторан отпраздновать успех ее выступления. Они хотели бы провести этот вечер вдвоем, так что она вынуждена попрощаться с коллегами.

Вся уборная была уже завалена цветами, букет Ричарда присоединился к этому розарию. Минуту она колебалась, как поступить: раздать ли весь этот цветник костюмершам и осветителям или вызвать такси и велеть отвезти все это добро в Вулидж, к ней на квартиру. В итоге победило вставшее в ее воображении зрелище ее скромной квартирки, полностью заваленной цветами. Будет приятно проснуться завтра в такой обстановке! И она позвала ассистента Льюиса и отдала соответствующее распоряжение.

И снова был вечер в ресторане, и танцы, и разговоры, и любящий взгляд инженера Вуда… Но сегодня она уже не чувствовала того подъема, как два дня назад, и не пела с оркестром. Наоборот, ее охватила какая-то усталость, пустота, и Маргарет поспешила закончить ужин, попросив Ричарда вызвать ей такси. Он все порывался проводить ее до дома, но она решительно отказалась, снова сославшись на усталость… Потом был еще один концерт, последний в уходящем году, и был Ричард, влюбленный в нее, и было такси до Вулиджа – такси, в котором они целовались непрерывно, словно школьники на своем первом свидании. Была квартира, усыпанная цветами, и постель, и ее тело, так долго ждавшее ласки…

Новогоднюю ночь они тоже провели вместе, у нее. И весь первый день нового, 1918 года тоже. А затем наступили будни. Но было заметно, что для Ричарда Вуда эти будни были как продолжение праздника. Он не ходил на работу – он словно летал. Разумеется, его товарищи, Артур и Уинстон, вскоре заметили произошедшую в нем перемену, пристали к нему с расспросами и добились признания. Уже в середине января Ричард познакомил Маргарет со своими друзьями, субботним вечером они даже устроили по этому поводу вечеринку в одном из пабов. А еще через неделю Ричард расстался со своей комнатушкой в Сохо и перевез свои пожитки в Вулидж. Так они стали жить вместе. Ричард даже сделал своей избраннице формальное предложение и получил согласие, хотя и уклончивое.

Уклончивым оно было не из-за Антуана. Доктор Моро был забыт, как далекое прошлое. Ее согласие на брак было не таким радостным из-за того, что она чувствовала себя обманщицей, и это было неприятно, ведь Ричард был так счастлив! Она утешала себя тем, что если и расстанется с ним, то это случится не скоро.

В конце января они подыскали себе другую квартиру, из трех комнат. В прежней комнатке вдвоем стало тесно. Новое жилище было расположено дальше от Арсенала – почти полчаса пешего хода. Зато оно было ближе к центру, и ванная здесь была более удобная. И потом, здесь имелся телефон, так что Ричард мог звонить на работу, а Маргарет могла созваниваться с театром в любое время. А это было важно: ведь она со своими аккомпаниаторами работала над новой программой, с которой собиралась выступать не только в Лондоне, но и в других городах. Мистер Льюис даже стал заговаривать об организации концертов в Париже или, скажем, за океаном, в Бостоне.