Мата Хари. Пуля для обнаженной

Нельзя приходить и в ресторан, на встречу с полковником Леду. Он, может быть, сам не быстро поймет, что его надули и подсунули «пустышку», но как только «ценные сведения», доставленные Маргарет, попадут к французским военным специалистам, те сразу разберутся, что к чему. И уж тогда полковник Леду не будет медлить, он превратится в ее злейшего врага.

Да, но что же делать? Ее теснят со всех сторон, загоняют в угол. К кому обратиться за помощью? Казалось бы, самое логичное – просить помощи у любимого человека, который спит сейчас здесь, за стеной. Но как она к нему обратится? Ведь она на протяжении нескольких месяцев нагло обманывала его, воровала у него военные секреты, надругалась над его чувством. И стоит только Ричарду Вуду услышать слово «шпионаж», стоит узнать, в чем подозревают его возлюбленную, как он сразу вспомнит ту ночь, когда наблюдал сквозь сон странные вспышки в соседней комнате, вспомнит обстоятельства их знакомства и быстрого сближения…

Так что же все-таки делать? И тут ей пришла в голову простая мысль, она словно чей-то голос услышала: «Тебе предоставлена возможность – редкая возможность – ускользнуть от гибели. Глупо ею не воспользоваться. У тебя есть красота, есть деньги, есть голова на плечах. Чего же еще? Думай!»

Она сразу приободрилась. Да, нечего унывать! Надо составить план бегства. План довольно очевидный. Надо дождаться, когда Ричард уйдет на работу, и собрать вещи. Взять одежду, деньги, захватить пистолет. Из шпионского снаряжения взять только то, что пригодится для маскировки. Остальное выкинуть в мусорный контейнер, но не здесь, а где-нибудь на вокзале. Затем поехать в театр, забрать там кое-какой реквизит. Он может пригодиться, когда она будет менять облик. После этого добраться до Саутгемптона и купить билет… Куда? В ту страну, которая ближе всего и где ее меньше всего ждут – во Францию!

Да, но по каким документам она будет уезжать? Документы сеньоры Лопес, конечно, не годятся – во все порты Англии наверняка разослано предписание задержать такую сеньору.

А что, если воспользоваться документами Ричарда? Нанести соответствующий грим и на время превратиться в мужчину. Она это сможет. А Ричард… Конечно, будет неприятно сделать ему такую гадость. Но ведь это будет лишь одна маленькая добавка в той веренице гадостей, что она уже сделала. И потом, разве она не возместила ему все убытки? Возместила с лихвой, все оплатила своей любовью! Да, ее совесть чиста… почти чиста!

…Наутро, когда инженер Вуд стал собираться на работу, Маргарет была с ним сама нежность. Приготовила завтрак, то и дело спрашивала, не хочет ли Ричард того, другого. Инженер был в восторге.

– Ты сегодня ведешь себя прямо как образцовая жена, – сказал он. – Если бы каждое утро так! Я был бы счастливейшим человеком на свете!

– А что нам мешает? – ответила она. – Обещаю: если только я не буду на гастролях или занята в театре, буду каждое утро так тебя обслуживать.

– Ловлю на слове! – воскликнул Ричард. – Для полного счастья осталось совсем немного.

– Что же, милый?

– Ты знаешь. Чтобы мы поженились и чтобы у нас появился малыш.

– Я подумаю над этим, обязательно подумаю!

На этом они расстались – ненадолго, до вечера, как полагал инженер Вуд; навсегда, как ясно понимала Маргарет.

После его ухода она действовала очень быстро. Собрала вещи, извлекла из стола документы Ричарда. Взяла все деньги, какие нашла, и свои, и его. Положила в сумочку пистолет. В последний раз оглядела квартиру, в которой прожила несколько счастливых месяцев, и закрыла дверь.

Было довольно рано (во всяком случае, по театральным меркам), около десяти, когда она подошла к круглому, словно тумба, зданию «Альберт-холла». До подъезда оставалось каких-то двести метров, когда вдруг из-за угла дома высунулся какой-то человек и поманил ее к себе. В первую минуту она испугалась, потом вгляделась и узнала пианиста Шмидта. Что он здесь делает? Зачем ее зовет? Впрочем, она не боялась, что Поль ей помешает.

– Что ты здесь делаешь в такую рань? – спросила она, подходя.

– Хочу тебя спасти, – ответил музыкант. – Предупредить.

– О чем?

– Что тебе ни в коем случае нельзя идти в театр. Тебя там уже ждут.

– Ждут? Кто?

– Те два типа из МИ-6. И с ними еще констебль. Вон там стоит их машина, видишь? А рядом – другая, для перевозки заключенных. Тебя собираются арестовать.

Она растерялась. Ее план рушился в самом начале.

– Но как же так? – воскликнула она. – Они приглашали меня в свой офис… Допросить… Я бы все объяснила…

– Вряд ли бы ты смогла им что-то объяснить, – покачал головой Шмидт. – Они знают, что ты не та, за кого себя выдаешь. Не Маргарита Лопес. Они вчера вечером допрашивали Родригеса, приезжали к нему домой. Все время говорили о тебе.

– А ты откуда знаешь?

– Он мне звонил, уже в первом часу ночи. И я понял, что сегодня тебя арестуют. Пришел пораньше, зашел в театр, увидел в твоей уборной тех двоих.

– Но… почему ты решил, что я не Лопес? – спросила она, еще не решив, как себя вести в такой ситуации.