Материнский инстинкт

Друзья направились к машине, Яна последней покидала больницу. Уже в дверях она столкнулась с высокой немолодой женщиной в узком красном платье и с ярким макияжем. Она пошатывалась и одёргивала подол, избегая поворачиваться в сторону людей. Вдохнув запах жуткого перегара, Яна поняла, почему дама так старательно отворачивается.

Буквально ввалившись в холл, женщина громко воскликнула:

– Где моя дочь?!

Яна приостановилась и оглянулась на мать изнасилованной девушки: потасканный, неопрятный вид, вульгарное платье – и всё это приправлено парами алкоголя. Скорее всего, до ночных похождений дочки ей не было дела, и она занималась устроением собственной личной жизни. Или ещё хуже – зарабатывала, а яркий макияж и откровенный наряд – просто рабочий костюм.

Горькая усмешка скривила губы Яны. Она резко развернулась и направилась к автомобилю. В машине она приникла лбом к стеклу и закрыла глаза. Предотвращая расспросы Демьяна, Яна решила притвориться спящей и даже намеренно громко засопела. Сейчас она не была готова к неизбежному допросу. К тому же голова раскалывалась, а в носу хлюпало, предвещая зарождающуюся болезнь.

***

Как обычно, в утренние часы автобус лопался от переизбытка пассажиров. Люди плотно утрамбовались в салоне, только на задней площадке было немного свободнее. Демьян знал эту особенность общественного транспорта и занял своё излюбленное место – между поручнем и раздвижными дверями. Его мысли витали далеко от переполненного выстуженного автобуса.

С Иннокентием он расстался меньше часа назад. Успел только принять душ, выпить кофе и сразу же отправился на работу. Демьян слегка улыбнулся, вспомнив изумлённое лицо друга. Несмотря на бессонную ночь, Кеша, вернувшись в город, не отправился в постель, а решил выплеснуть на Демьяна поток эмоций:

– Ты вообще разумом постиг, что случилось? Это же чудо! Если твоя зазноба не склонна ко лжи, то её призрачные посетители доказывают существование загробной жизни!

Иннокентий взволнованно мерил шагами комнату и размахивал руками. Демьян расположился в кресле и вытянул ноги. Мельтешения и разглагольствования друга не отвлекали, скорее подтверждали его собственные измышления.

– Похоже, она и правда видит эти сны. Откуда ещё она могла узнать, где искать девушку? И, кстати, между нами ничего нет. Яна ещё не готова принять свою симпатию.

Кеша приостановился и смерил друга взглядом.

– Это божественное провидение. Яна – господень проводник!

– Ты ещё святой её назови. Это действительно странно и необычно. Нужно будет расспросить её подробнее об этих снах, – задумчиво пробормотал Демьян.

Кеша долго и высокопарно восхвалял Яну, сыпал теориями и догадками, обещал регулярно посещать церковь и, наконец, креститься.

Сейчас, вспоминая потрясённое состояние друга, Демьян только мысленно улыбался.

Толкнув дверь кафедры, он приостановился на пороге и окинул взглядом комнату.

– Доброе утро, – его брови слегка нахмурились, когда он заметил пустующий стол Яны.

Софья Даниловна перехватила его взгляд и поспешила укоризненно заметить:

– Лаборантка опять опаздывает. Не могу понять, куда завкаф смотрит? Такое попустительское отношение к обязанностям непозволительно!

Демьян автоматически кивнул, будто бы соглашаясь с нападками Диплодока, и напрягся, ощутив, что сзади кто-то стоит. Карина обошла его, старательно избегая прикосновения и нарочно игнорируя, обратилась к другим преподавателям:

– Яна заболела. Позвонила мне утром, чего-то там прохрипела, накашляла в трубку и объяснила, что не сможет прийти. Арсению Павловичу она уже звонила, – Карина вонзила взгляд в Софью Даниловну и добавила специально для нее: – Уважительная причина, не так ли?

Диплодок гневно насупилась, подняла взгляд в потолок, чтобы не смотреть на Демьяна, и недовольно выпалила:

– Я, между прочим, с температурой под сорок лекцию на прошлой неделе читала, собственный почерк разобрать не могла от головной боли. Вот это называется ответственностью!

Виктор не сдержался и хмыкнул, остальные, как обычно, не стали задевать любительницу пошуметь и молча закивали в знак солидарности.

Демьян оглядел пустой и на удивление аккуратный стол лаборантки и осторожно вытянул из нижней книги закладку. Тонкий прямоугольник бумаги оказался измятой и вновь расправленной визиткой частного детского сада.

Не глядя в сторону воодушевленно вещающей преподавательницы, он безразлично констатировал:

– Если вдруг мне станет плохо и я скончаюсь, выносите мое тело не раньше пяти, чтобы не нарушать рабочий распорядок.

Софья Даниловна отклонилась назад, левая бровь задёргалась, приподнимаясь:

– Не смешно.

Карина ехидно ухмыльнулась и не удержалась от возможности поддеть Демьяна:

– Для мужиков идеальным вариантом были бы запонки, бьющие током, как только их носители брякали бы какую-нибудь тупость. С ремнем было бы ещё круче. Слажал – на, получи двести двадцать!

Диплодок кровожадно ухмыльнулась, представляя корчи ненавистного Демьяна под разрядами тока.

Не желая наблюдать мимику Софьи Даниловны, Демьян поспешно отвернулся и вышел из комнаты.