Материнский инстинкт

Сначала Яна почувствовала боль в голове, к горлу подкатила тошнота. Ресницы слиплись от засохшей крови – глаза не открывались. Яна шевельнулась, тут же ощутив боль в затылке. Руки, связанные за спиной, онемели от тугих пут. На веках отражались колышущиеся блики огня, яркие полоски чередовались с чёрными пятнами. Рядом раздались тяжёлые шаркающие шаги, знакомый голос напевал ритмичную песню с неразборчивыми затянутыми словами.

Яна наконец разлепила веки и смогла сфокусировать взгляд. В комнате не было окон, и темноту разгоняли десятки свечей, расставленных по всему помещению. Пламя колебалось от сквозняка, на стенах плясали гротескные тени. Словно ёлка в иллюминации, в центре комнаты светился стол, заставленный шайбами чёрных свечей. С обратной стороны стояла Анастасия Павловна. Длинное черное платье сливалось с темнотой за её спиной, добавляя фигуре внушительности. Из-под широких рукавов выглядывали слои бинтов, испачканные в воске и крови. Глаза старухи остановились на Яне, рот искривился в улыбке.

– Как ты себя чувствуешь? – участливо поинтересовалась она, продолжая расставлять свечи.

– Вы заботитесь о моем здоровье?

Яна попыталась приподняться и сесть, ноги, связанные у лодыжек, скользили по влажному полу, не давая упереться. Прижавшись спиной к стене, Яна расправила онемевшие плечи и снова обвела комнату взглядом. В углу, до которого не дотягивался свет, угадывались очертания человеческих фигур. Всего в метре от Яны прямо на полу сидела Галя. Она не смотрела в сторону пленницы, ее взгляд был устремлен в темный угол. Она выглядела, как каменная статуя, неподвижная и неумолимая.

Старушка проследила за взглядом сообщницы и охотно пояснила:

– Правильно догадалась, Яночка, это твои друзья.

Яна сглотнула.

– Они мертвы?

Анастасия Павловна присела на край стола, сложив руки на груди. Её лицо выглядело безмятежным и даже счастливым.

– Зачем мне их убивать? Для жертвоприношения больше подходят младенцы. Иннокентий – приятный мужчина, такой вежливый, ему хватило чая со снотворным. Демьян – грубый дотошный субъект, пришлось приласкать его по затылку. Как хорошо, что Галочка не чужда грубой силы.

– Соседка была права насчёт вас? Вы возомнили себя прислужницей дьявола? – Яна не могла оторвать взгляд от силуэтов в углу. Новая порция адреналина в крови уменьшила физическую боль, обостряя чувства.

– Откуда столько скептицизма, девочка? Тебе ли не знать, что в мире много загадочного и потустороннего, – её улыбка выглядела искренней, но очень неприятной. – Я знаю, кто ты. Именно поэтому ты здесь. Твои спутники были помехой, а теперь стали славным дополнением. Пусть пока видят сны, их время ещё не пришло.

Яна коснулась затылком стены, капли на её поверхности успокаивали ноющую боль и стекали за воротник. Она подтянула колени к груди и с разочарованием почувствовала пустоту в кармане: пистолета не было.

– Зачем вам я? Это из-за моих снов?

Старуха не торопилась отвечать и сосредоточенно закрепляла на стене перевернутый крест. Обгоревшие пальцы неуклюже держали молоток, его ручка так и норовила выскользнуть, словно тающая сосулька.

– Ты проводник. Мне нужна твоя способность проникать в загробный мир, – не поворачиваясь, ответила она.

Яна перебирала ногами, скользя на пятой точке. Она старалась придвинуться к друзьям. Расстояния в два метра было достаточно, чтобы разглядеть бесчувственные тела, уложенные вдоль стены, словно куклы. Лица мужчин терялись в темноте, но дыхание было размеренным и плавным. Яна нехотя отвернулась и продолжила пристально следить за перемещающейся по комнате сатанисткой. Анастасия Павловна выложила на столе три тёмных предмета, по форме напоминающих свеклу. Пламя свечей обрисовало три сердца.

– Они что, человеческие? – Голос Яны задрожал и сломался на последнем слове.

– Нет, конечно. В наше время тяжеловато с человеческими жертвами. Не то, что после войны. Это бычьи сердца. – Анастасия Павловна проткнула каждое сердце длинным острым ножом и вернула их на столешницу истекающими кровью. – Сиди смирно, а то придется усыпить тебя раньше времени. С тех пор как я лишилась семьи, всё одна да одна.

– А Галя? – мрачно хмыкнула Яна.

– Галочка – слуга. Тупая и послушная. Чтобы получить дары сатаны, ей ещё предстоит как следует поработать.

Яна не могла оторвать взгляд от алтаря. В голове один за другим возникали планы освобождения. Анастасия Павловна, несмотря на почтенный возраст, не выглядела дряхлой и немощной, в ней словно бурлила неведомая сила, наделяющая её движения плавностью и уверенностью. Сумасшедшей она тоже не казалась, наоборот, сосредоточенной и ясномыслящей. Большой нос отбрасывал тень на нижнюю половину лица, создавая жуткое впечатление, будто рот огромен, словно бездонная чёрная дыра.