Материнский инстинкт

Старуха удовлетворенно оглядела разложенные на столе предметы, сама себе улыбнулась. Она обошла стол и на какое-то время потерялась в тени под лестницей. Пронзительный скрип огласил широкий подвал, по телу Яны побежали мурашки. Анастасия Павловна тащила зеркало высотой в человеческий рост. Остановившись у стола, она перевела дух и поставила зеркало напротив пленницы – так, чтобы та отражалась в нем.

Яна оттолкнулась ногами от пола и села прямо. Её отражение пугало: бордовая корка запекшейся крови скрывала глубокие царапины, волосы всклокочены, веко припухло и нависло над глазом.

– Вы не боитесь, что после всех преступлений в рае вам места нет и Бог вас не простит?

Анастасия Павловна склонила голову к плечу, в её взгляде плескалась насмешка.

– Ваш Бог мёртв, рая не существует. Есть только эта жизнь, где мы можем получать удовольствие и делать что заблагорассудится, нужно торопиться наслаждаться земными радостями. Сатанинское начало есть в каждом из нас, им не стоит тяготиться, нужно просто его признать. Общественная мораль – это путы, балласт, тормозящий развитие индивида. Человек сам волен решать, что для него благо. Там, за чертой, не существует телесных наслаждений, остается только дух. Нет эмоций, нет ощущений.

Яна смотрела на свою мучительницу, но видела страницы альбома с мёртвыми детьми. Она вздрогнула, впервые в полной мере ощутив значение словосочетания «лютая ненависть».

– Убивать младенцев – это то, что вам нравится, это и есть земные радости, о которых вы распинаетесь?

Выражение лица Анастасии Павловны вроде бы не изменилось, она всё так же улыбалась, но взгляд стал острым.

– В том числе. Смысл жертвоприношения не в убийстве, а в смертных муках живого существа. Это доставляло удовольствие нашему хозяину, он даровал нам силу и веру в себя. Самая ценная жертва для сатаны – убийство матерью своего ребёнка.

Волна ярости накрыла Яну, мешая дышать. Внутри неё словно зарождалось торнадо, медленно раскручивалось, увеличивалось и ускоряло пульс. Она так сильно сжала кулаки, что веревки врезались в запястья до крови.

– Вы нравственно искалеченное существо. Сатанизм для вас просто способ облагородить, оправдать психологические отклонения, тягу к насилию и садизму.

Анастасия Павловна никак не отреагировала на слова Яны. Она обошла зеркало и придирчиво оглядела своё отражение. Заправила седые пряди за уши, поправила воротник и довольно кивнула.

Яна повернулась к зеркалу и встретилась взглядом со старухой.

– Почему вы всё это делаете? Вы хотите, чтобы я кого-то нашла среди мёртвых, что-то узнала?

Анастасия Павловна взяла со стола шприц и взвесила его в руке.

– Если ты будешь хорошей девочкой, я отпущу тебя и твоих друзей, когда ты проснёшься.

Яна недоверчиво скривилась:

– В это тяжело поверить.

– Но придётся, – старуха опустилась на колени в метре от Яны и, приподняв шприц иглой вверх, выпустила пузырьки воздуха. – Моя семья уже ждет тебя за чертой, тебе просто нужно с ними встретиться. У них есть информация для меня.

Яна неотрывно следила за иглой, приближающейся к её лицу.

– Ваша семья? Брат и сестра. Они ведь не просто так являлись в мои сны? Они привели меня в Славянск.

Анастасия Павловна едва заметно кивнула. Галя придвинулась к Яне и достала из кармана пистолет. Старушка широко улыбнулась:

– Если ты откажешься, Галя тебя просто застрелит, а потом твоих друзей. Всё закончится прямо сейчас, я потрачу время и найду другого проводника, но тебя это уже не будет касаться. Выбирай.

Яна мрачно узнала своё оружие. Оглядев подвал, она встретилась взглядом с сатанисткой.

– Почему вы так долго ждали? После убийства прошло уже лет пятьдесят. Почему сейчас? Значит, не так уж легко найти любителя наведываться в загробный мир?

– Не льсти себе. Именно сейчас пришло время, мои родители заслужили почести сатаны! – Она резко закашлялась, прикрывая рот тыльной стороной запястья, и продолжила голосом на несколько тонов выше: – И теперь им есть что поведать мне.

Галя резко встала и приблизилась к мужчинам. Она держала пистолет двумя руками и наводила ствол то на одного, то на другого. Наконец решившись, нажала на спусковой крючок. Глухой щелчок – и раздался выстрел, пуля попала в ногу Демьяна. Она не пробила брюки, но вполне могла сломать кость. Пол не окрасился кровью, но Галя не заметила этого. Видимо, решила, что пистолет огнестрельный, а не травматический, и не стала проверять. Демьян вскрикнул, приподнялся и застонал. Галя наклонилась и, обхватив его голову, звучно ударила Демьяна затылком о пол – его тело тут же обмякло, пальцы разжались.

Яна вздрогнула, не осознавая, что по щекам потекли слёзы.

– Я согласна!

Анастасия Павловна удовлетворённо ухмыльнулась:

– Ещё парочка таких ударов – и он не сможет так изысканно плести беседу и строить из себя умника. При других обстоятельствах мы могли бы с тобой поладить.

– Сомневаюсь, – пробурчала Яна. – Что вы хотите мне вколоть?

– Всего лишь снотворное. Не могу позволить себе ждать, когда ты заснешь естественным способом.