Материнство

И мне кажется: надо учить ребенка, что сказка — это не обман, это — сказка. Все знающие наперед дети вырастают в ничего не понимающих взрослых бюрократов. Конечно, хочется, чтоб ребенок скорее вырос, но так грустно, когда родители чуть не силком волокут его к этой взрослости: «Это не Снегурочка, это накрашенная тетка!» «Кому она нужна, эта елка, одна грязь от нее, искусственная дешевле обойдется». И как венец родительской глухоты: «Какие подарки — у него одни тройки!» Ну, пожалуйста, мамы и папы, бабушки и дедушки, давайте один вечер в году обойдемся без занудства, оставим все плохое в минувшем году — а в новом пусть будет только хорошее, сын не будет огорчать нас, а мы его (положа руку на сердце, ведь и мы часто доставляем ему неприятности, и всегда ли заслуженные?).

Семилетняя Настя — мне шепотом: «Нет, все-таки он не настоящий: я взяла его за руку, а рука теплая». И громко Деду: «Дедушка, попробуйте горячего пирожка!» И находчивый Дед: «Спасибо, детка, но мне нельзя — растаю!» Не обман — сказка!

Наверное, все праздники просто трудно перечислить. До сих пор помнят дети, как мы пошли смотреть салют на улицу в день 40-летия Победы. Дедушка всегда в этот день приезжает с орденами и медалями. Всегда умоляю его их надеть, но он стесняется, привозит в коробке. Зато можно взять в руки, рассмотреть, и положить, и опять взять. Или — мы идем все вместе на первомайскую демонстрацию с моим институтом. От Манежа виден подъем к Красной площади, заполненный людьми, колышущийся цветами, дышащий, двигающийся. У Сани перехватывает дыхание: «Как нас много!» Или 1 сентября. Всегда идем все вместе провожать учеников, которых с каждым годом все больше, вот уж одна Аська осталась дошколенком. И встречаем, хотя обычно они сами добегают до дома, школа рядом. В третьем классе у сына сменилась учительница. Мы пришли всей семьей его встречать 1-го сентября и подошли к ней поговорить. Она отвечала на вопросы обступивших ее плотным кольцом родителей, смеялась, шутила, а ее руки, не останавливаясь ни на минуту, гладили и гладили стриженую головку прижавшегося к ней малыша-первоклассника («чужого!»), которого опаздывала встретить мама. Круг родителей становился все свободнее, мамы и папы прощались с учительницей и уходили домой, а она все гладила и гладила его плечики и спину, пока не увидела в конце школьной аллейки спешащую женщину. И прервав разговор на полуслове, она сказала весело: «Вон твоя мама, беги!» «Ох, — подумала я, — она будет учить моего старшего только год, надо постараться обязательно отправить в школу младшего в ее класс». Как говорил Савельич в «Капитанской дочке», «грех пропустить оказию».

1-го сентября мамы и папы, дедушки и бабушки вдруг растерянно обнаруживают, какой он маленький, этот взрослый и самостоятельный дома сын, и какой он похожий на всех в этой негнущейся форме, с цветами, ранцем и торчащими ушами. Увидит ли учитель, что он — и не такой, как все? А увидев — поймет ли, примет ли эту особенность нашего единственного ребенка, единственного, даже если в семье несколько детей? Все первое полугодие в школе не ставят оценок, а вот мой Ванюшка чуть ли не на второй день пришел важный и серьезный: две пятерки! За что? За стихи и красиво обернутые книги. Наша учительница, та, что гладила перепуганного малыша, ставит их с самого начала: за складный рассказ, за почти ровно вырезанный квадратик, за аккуратную четвертую палочку в третьей строчке. Пишу и боюсь: что там говорит по этому поводу строгая наука педагогика? Есть постановление не ставить оценок, а она не выполняет его, а директор смотрит на это сквозь пальцы. Вдруг кто-нибудь решит: «Прекр-р-атить!»?

Такие торжественные выходят первоклассники из школы после первого будничного (праздничного?) своего дня. Папы с фотоаппаратами снимают своих детей в профиль и анфас, на лестнице и у яркой клумбы. Напрасно я тяну за рукав интеллигентного бородача: «Пожалуйста, пожалуйста, снимите и нашего мальчика, они одноклассники с вашим сыном». Папа не слышит. Не помогает даже оскорбительное, с моей точки зрения: «Я заплачу». Он совершенно спокойно оборачивается ко мне, когда пленка уже кончилась.

Приходит дочь из школы, сообщает, что ничего не делала на уроке труда, так как забыла пластилин. «А у твоего соседа пластилина не было? Ты не могла у него попросить?» — спрашиваю я. — «А у нас на парте сидят по одному», — объясняет мне моя первоклассница. Есть такой стишок про гвоздь и потерянную подкову, где события стремительно нарастают:

Враг вступает в город, пленных не щадя,Оттого что в кузнице не было гвоздя.