Материнство

Он убежден, что драконы полезные: «Знаете, какая польза от дракона? Если у кого нет спичек, можно позвать дракона, он дунет, и газ загорится».

Чудо из чудес — машина!Открывается капот,

Чтобы «рафик» пил компот, —

сочиняет Саня.

Ему снится многоковшовый роторный экскаватор, а иногда пятиковшовый универсальный агрегат. «Представляешь, пятиковшовый!» — пытается он поделиться со мной своим восторгом. И конечно, будущее свое он — мужчина — определил: «Я, когда подрасту, буду шофером, а когда немножко состарюсь, стану режиссером». — «Настя, а ты кем будешь?» Женщина остается женщиной в любую эпоху, и девочка отвечает: «А я буду красавицей». Но брат не согласен: «Нет, Настя, никогда ты не будешь красавицей, у тебя взгляд очень вредный».

Ваня пришел с улицы, раздевается: «Пусть шапка полежит, а то помпончик устал все время болтаться вниз головой». Садится за стол и обращается к сосиске: «Сосисочка, бедная, несчастная, сейчас я тебя съем!»

Стулья слишком высоки для них, надо лечь животом на сиденье, прежде чем сядешь. В дверь приходится стучать ногами — не достать до звонка. Говорить — запрокинув голову, чтоб видеть лицо взрослого собеседника. Но в своем мире они властелины. В солнечный яркий день Ваня на улице делает руками что-то странное. Спрашиваю: «Что ты делаешь?» И получаю потрясающий ответ: «Я жонглирую небом».

И они, эти маленькие «инопланетяне», понимают хрупкость и красоту обыкновенного чуда — жизни.

Настя мечтает: «Пусть детство никогда не кончается, пусть мы всегда будем маленькими, а мама не стареет». Саня старше, он уже знает, что время не может замереть, и предлагает свой вариант бесконечности: «Вы, когда состаритесь, не помирайте, а становитесь снова маленькие».

Так знаменитый педагог Януш Корчак назвал свою книгу: «Когда я снова стану маленьким».

ВЕЛОСИПЕД НА СТОЛЕ

Как-то мой муж, рассердившись, сказал мне: «Ты готова все ребенку позволить. Если б он сказал тебе «поставь велосипед на стол», ты бы, не задумываясь, взгромоздила бы его». Меня его слова задели, и я стала думать: а в самом деле, вдруг бы сказал сын; «Поставь!» И пришла к выводу, что сделала бы так. Собственно говоря, что бы от этого произошло? Ребенок заболел? — Нет. Стол сломался, не на чем было бы обедать? — Нет. Велосипед испортился? — Нет. Ну, а испачканное всегда можно вымыть. Что было бы? Да посмеялись бы мы с сыном: надо же, какая нелепость, тем бы конфликт и закончился, и мы бы сняли этот велосипед, поставили бы в угол, где ему место. Мы как-то ехали в такси, и Настя капризничала, увидела золотой купол церкви и закричала: «Дай!» И я тут же отреагировала — воскликнула патетически: «Ах, скорее, скорее, остановите, ах, пустите меня, пустите, я должна дать это своей кро-ошке!» И все засмеялись, даже шофер и Настя — и ссора кончилась. Пожалуй, это в моей жизни единственный такой случай заведомо нелепого и неисполнимого желания, высказанного ребенком, да и то не всерьез. Может быть, потому, что дети знают: если желание выполнимое, я выполняю его, они никогда не вопили: купи!

Меня трогает, как дети просят: «Мама, если у тебя будет время и деньги, купи то-то», а главное, они сами эту формулу придумали, я их не учила. Мне никогда до сих пор не приходилось бывать в положении несчастных мам, чей ребенок скандалит в магазине, заставляя бедную женщину прилюдно метаться между двух зол: ублажить домашнего деспота или терпеть осуждающие взгляды. Горжусь, что сын говорит: «Если мама обещала, то купит». Не представляю себе ребенка, который попросил бы хрустальную вазу или ковер, — это взрослые игрушки. Нужны ли они? Кому-то, может, и нужны, но прожить без них можно. Я же без паяльника прожить вполне могу, а вот сыну он позарез нужен, делает модель, у него третий разряд по судомоделизму. Конечно, можно и про модель сказать: кому она нужна, а вот сделал ли ты уроки? И сразу ему станет скучно, и у меня настроение испортится. А можно купить этот паяльник и устроить легкий ужин с фирменным блюдом «вермишель с пустом»: «Ничего, ребята, зато пойдем на соревнования болеть за Санину модель». В конце концов за 3 рубля — столько стоит паяльник — мы получаем два праздника (первый — покупка, сегодняшний, а второй — соревнования, завтрашний) и два удовольствия (радость сына и радость, что дети умеют отказывать в чем-то себе ради брата), да еще и пользу — вермишель съедается с улыбкой, а только такая еда по-настоящему полезна.

Страх — плохой советчик в воспитании, и не надо бояться ничего: ни взять ребенка на руки, ни погладить его по голове, ни простить ему злосчастную двойку.