Читаем Маздак. Повести черных и красных песков полностью

— Мушкданэ!..

Авраам стиснул холодную руку, взял девочку выше — за локоть, за плечо. Оно было совсем худое и тоже холодное, глаза ее не мигали. Он подержал ее еще немного, отпустил. И она ушла домой, на задний двор дасткарта…

Боясь наступить на сухую ветку, подошел Авраам к самой калитке. Маленьким квадратом темнела она в стене, а за ней было тихо. Он долго стоял, неистово прислушиваясь, попом пошел к себе, в книгохранилище, На повороте в главный коридор пришлось отступить в нишу. Эрандиперпат Картир с большим свитком в руке прошел мимо него медленным размеренным шагом. Раб с факелом освещал ему дорогу… Знает или не знает старик, что воитель Сиявуш у его жены Фарангис? По древним арийским законам лучшая женщина дома — гостю, но кто соблюдает их? Перс Курт в Нисибине, увидев со своей молодой женой приехавшего брата, не дал им встать — так и приколол, как застал, к ковру одним кинжалом. Здесь все знают о Фарангис и Спявуше, а в городе поют…

Яркий белый свет лился в узкие щели окон, Авраам не мог уснуть. Постель была какая-то влажная, невыносимая. Он встал, сбросил кошму, лег горячим телом на доски…

7

Эрандиперпат Картир позвал его к себе. Теперь Авраам часто выполнял его поручения по царской переписке с ромеями. Но главная его работы была все та же — кратко излагать день за днем, что делается в государстве персов. И еще переданы были ему записки всех царских диперанов-хронологов, которые были до него, папирусные книги ромеев и арамеев. Историю династии предстояло ему составить. Полным хозяином библиотеки он стал и целыми днями от зари до зари копался в ней. Ему уже представлялась будущая книга…

Эран, Ариана, Страна арийцев… Кеи — извечно предопределенные ей и миру цари… Не случайно у всех земных владык есть в термине этот знак — «кей». Каганы, конунги, кениги, князи, короли, кинги, кесари. Так, вопреки ромеям, утверждают ученые персы. И эта династия — лишь продолжение древней кеевой крови.

Тысячу лет назад начались цари Ахеменидского дома из Фарса. Киры, Дарии, Ксерксы — они воевали с туранцами, вавилонскими и египетскими царями, ромеями-греками и ромеями-латинянами, от Китая до Карфагена клонилось все перед ними. Конец им положил Александр Великий, которого персы называют Двурогим и числят своим Кеем, хотя был он из ромейской страны Македонии. Те, что видели, говорят, что на фарсанг лежат развалины, которые оставил он от кеевой столицы Персеполиса в Истахре…

Пятьсот лет после этого правили арийцами парфянские цари вкупе с наследниками Искандария. Они тоже считались Кеями, но по побочным линиям. Родственники эрандиперпата Картира — Спендиаты были кровно связаны с парфянами, и в его родовом книгохранилище нашел Авраам старый свиток с изложением событий, случившихся в правление Аршакидов — парфянских владетелей.

Но подлинные Кеи чистой царской крови по-прежнему обитали в Фарсе, где вечно горит их огонь. И когда пришло время, великий маг Сасан зажег скрытый до тех пор от глаз людей божественный фарр над головой своего внука Арташира — сына Папака. Эго случилось два с половиной века назад — в 224 году по христианскому исчислению. В битве при Ормиздакане Арташир собственной рукой убил парфянского царя Артабана, забрал у него родовую корону Кеев и дочь его взял себе в жены. По имени прародителя Сасана и называется династия…

Тогда же, при Артащире, начали записываться его деяния, а потом деяния его внуков и правнуков — Са-санидов. Их, эти записи, следует лишь привести в порядок, отделить зерна от плевел, изложить достойно и красочно на языках пехлеви, арамейском и ромей-ском-греческом. Авраам уже на память знал всех царей и великих до сегодняшнего дня. одержанные победы, построенные и разрушенные города…

Был Шапур Великий после своего отца Арташира. Он взял в плен римского императора Валериана вместе со всем войском, превратил в рабов пленных ромеев и заставил их строить плотину на реке Карун при Дизфуле. Так и называется она теперь — «Плотиной кесаря». При Шапуре проповедовал пророк Мани, призвавший все веры к братству, а людей — к очищению от зла. Огнепоклонники, христиане, иудеи — все тогда склонялись к манихейству, и царь царей поощрял их. Но потом пророка заключили в темницу, а по смерти Шапура — казнили…

Множество было царей после Шапура Великого. Не подолгу правили они, ибо многочисленные братья свергали друг друга. По старым арийским законам не должен иметь каких-либо телесных уродств царь царей, чтобы не окривели и мысли его. Когда человек крепок, прям и строен, с красивым лицом, острым зрением и мощной мужской плотью — не будет злобы в его душе. Потому издревле завещано лишь выкалывать глаза царю при свержении. Слепой остается Кеем, но уже не допускается к правлению. И делается это в круглой черной яме посредине Царского Совета…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза