Мазергала

Кохабар выхватил Магический Жезл, направил его на верхушку Гуллова Пальца и короткая молния, слетевшая с увенчанного гладким шаром, конца Жезла, в один миг снесла островерхую макушку столба. Сверху посыпались обломки камней, и Кохабар вновь заговорил:

— Что, и теперь ты мне не веришь, Хлуп?! Сейчас я разрушу Гулов Палец, и ты будешь вынужден скитаться по Запределью в поисках тёплого местечка, которых здесь не так-то много! Или… Ха-ха! Или тебе придётся самому отстроить заново Гулов Палец, ведь только благодаря его существованию, ты ещё жив! Его видно издалека, и все знают, что у столба живешь ты и в любое время можешь рассказать всё, что нужно. Но теперь, — угрожающе продолжал Маг, — всё будет иначе! Сейчас я разрушу Гулов Палец, и ты станешь никому не нужен! Ты умрёшь с голоду, здесь, в этой пустыне, ты…

— Хватит, хватит, — равнодушно прокряхтел Хлуп, вылезая из норы. — Теперь я увеген — ты — Кохабаг. Хогошо выглядишь, стагый знакомый… Ты пгав… Никто, кгоме Кохабага, не знает о моей сделке с Мандиалом, а Кохабаг не стал бы гассказывать о ней никому, потому что, я бы в ответ гассказал всем-всем дгаконам одну замечательную, давным-давнишнюю подробность жизни великого Мага, — Хлуп произнёс слово «великого» с нескрываемым презрением, — и тогда бы все дгаконы Запгеделья затеяли с Кохабагом войну, — медленно растягивая слова, рассуждал Хлуп, степенно расхаживая около входа в свою нору. Дракончик лукаво посматривал на Мага снизу вверх, прищуривая при этом то один, то другой глаз.

— А столб ты не газгушишь, потому что тогда вход в Запгеделье для тебя будет навсегда закгыт, его жители не пгостят тебе этого никогда и начнётся война, а ты её не хочешь! И хватит тут выпендгиваться! Я — да я! — передразнил Кохабара Хлуп. — Говоги, зачем пгишёл, да пговаливай отсюда поскогее! Не люблю я Магов! Кстати с тебя двадцать каблов на ремонт столба! Надеюсь, коголь Аллоклий ещё делает пгекгасные монетки? Нельзя погтить вещи, тебе не пгинадлежащие! — назидательно закончил Хлуп и протянул лапу, ожидая немедленной платы.

Кохабар понял, что проиграл в этом споре коротышке-дракону, который напомнил Магу о преступлении, совершённом им около пятидесяти лет назад. Кохабар похитил тогда двадцать драконьих яиц у драконихи Вимблы и тайно продал их Торговцу из Заморья. Если бы драконы, даже по прошествии стольких лет, узнали бы, кто сделал это, они бы, забыв о своих внутренних распрях, объединились против Кохабара, и тому пришлось бы нелегко.

Для Кохабара оставалось тайной то, каким образом Хлупу удалось узнать о краже яиц, и эту тайну Маг не мог раскрыть, ввиду неуязвимости дракона-карлика.

Но, в свою очередь, стоило Кохабару рассказать драконам Запределья о том, как Хлуп продал свою силу Мандиалу, и коротышка навсегда потерял бы всякое уважение со стороны своих собратьев, а так же лишился бы места осведомителя у Гуллова Пальца.

Так и жили эти два таких разных по своей природе существа, храня каждый в своей душе (если, конечно у них были души) страшные тайны друг о друге.

Именно поэтому Кохабар нехотя убрал Магический Жезл и, скорчив недовольную гримасу, достал туго набитый деньгами мешочек, отсчитал двадцать монет и отдал их Хлупу, который, схватив деньги, немедленно скрылся в своей норе с тем, чтобы спрятать их в укромное местечко.

«Вот, поганец, — думал Кохабар, расхаживая вокруг каменного столба. — Помнит ведь, всё помнит!».

Хлуп вылез из норы и, отряхивая своё тело от прилипших к нему кусочков грязи, сказал:

— Ну, давай, задавай свой вопгос.

Кохабар подошёл к дракону, и презрительно глядя на того сверху вниз, спросил:

— Я хочу знать только одно: где мне искать Оголтелых Мастеров?

— У-у-у… — протянул Хлуп, мотнув безобразной головой и глядя в сторону, ответил:

— Кто же это может знать?! Они ведь не сидят на одном месте.

— Ну, хотя бы укажи, в какую сторону мне лететь — на Восток, на Север или на Юг? — сказал Кохабар, делая шаг вперёд.

Дракон попятился к норе, уселся прямо на утоптанный снег и прокартавил:

— Я знаю направление, но деньги мне не нужны, Кохабаг, — Хлуп вдруг недобро ухмыльнулся, обнажив два ряда жёлтых зубов. — Я загадаю тебе тги загадки, ты отгадаешь их, а я тебе скажу — в какую стогону умчались Оголтелые Мастега. Знаешь, Кохабаг, я сам пгидумал хого-о-ошие загадки! Скучно мне. Уже десять дней никто сюда не пгилетал, ни о чём меня не спгашивал, вот я и гешил, что с пегвого, кто появиться, я денег бгать не буду, а загадаю ему загадки — и дело с концом! Это ведь тоже может быть платой за ответ, пгавда?

Кохабар чуть было не выругался вслух. «Какая обида, какое унижение, для меня, сильнейшего Чёрного Мага Мазергалы! — думал Кохабар, крепко стиснув зубы от ненависти и устремив „испепеляющий“ взгляд в ухмыляющуюся драконью морду. — Как тяжело выслушивать дурацкие загадки от этого, этого… Но, если я не узнаю, куда улетели эти умалишённые Мастера, а буду искать их сам, у меня на это уйдёт уйма времени! Запределье — не Мазергала. Это очень большая страна…».

— Говори свои загадки! — выпалил Кохабар, сплюнув от негодования себе под ноги.