Меч и ятаган

– Если великий госпитальер вообще имеет медицинскую подготовку, то он наверняка врач, сир! – с жаром вмешался Кристиан. – В ордене нет хирургов! Их презирают все, кроме тех, кто нуждается в их помощи! У меня нет желания становиться ни врачом, ни, уж если на то пошло, рыцарем!

– Его величеству нет дела до ваших желаний, месье де Врис! – холодно произнес герцог, и его лицо покраснело от сдерживаемого гнева, а белый шрам проступил еще ярче.

Отец и сын с ненавистью смотрели друг на друга. Им обоим не пришлась по душе идея герцога. Кристиан уже пожалел о своей вспыльчивости, понимая, что сам загнал себя в ловушку. Теперь у него не было выбора: предложение пойти служить в Мец, поступившее от герцога, могло считаться предложением от самого короля, то есть приказом.

Три недели спустя Кристиан де Врис отправился на войну вместе с взводами солдат, мулами и повозками.

ИЗ «ИСТОРИЙ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ»,

записанных Дарием по прозвищу Хранитель, придворным историком Владыки Двух Горизонтов, султана Ахмеда

Не было более жестоких битв между христианскими королями Европы, чем те, что бушевали в 1552 году. Французский монарх Генрих II более всего на свете желал уничтожить протестантов. Испанский король Карл V происходил из рода Габсбургов – королевской семьи, которая стала главной династией Европы. Также он являлся императором Священной Римской империи, унаследовав ее от Карла Великого, короля франков, который несколькими веками ранее основал империю, продолжив традицию Рима. В разные периоды времени в состав империи входила бóльшая часть Германии, Австрия, Нидерланды, Швейцария, Богемия, Северная Италия, Испания, Сицилия и Мальта. Избранный среди других потомков рода Габсбургов, император с присущей ему скромностью считал себя единственным светским наместником Бога на земле, а папу – наместником духовным. Императора помазал на царствие сам папа, однако между ними постоянно возникали конфликты, что, впрочем, было совершенно предсказуемо. Империя стремилась создать мир, подобный османскому, в котором отдельные, временно возникшие государства объединились бы в единое духовное целое. Так произошло с суннитами и шиитами, однако разных наместников и представителей Бога на земле роднило только одно – ненависть друг к другу. Папу и императора объединяли лишь страдания от бесконечных нападений протестантов. За десять лет до великих событий на Мальте был заключен Аугсбургский религиозный мир, согласно которому германские государства могли сами выбирать веру – католическую или протестантскую. И большинство германских правителей выбрали последнюю.

На континент пришла суровая холодная зима, но это не поколебало Карла в его желании расширить свои владения. Он уже овладел Центральной Европой, а теперь захотел пополнить ряды своих вассалов городами Мец, Страсбург и Верден, зараженными протестантской чумой. Он возглавил огромную армию и начал осаду Меца, который обороняли шесть тысяч воинов, преданных королю Франции, под командованием герцога де Гиза. Сражаться им предстояло не только с пушками, но и с холодом. Это было удивительное событие: король-католик, ярый противник протестантов, защищает протестантский город от нападения императора-католика. Разве когда-нибудь Сулейман так яростно сражался со своими исламскими соперниками, персидскими еретиками-шиитами?

Из тома VI. Европейские державы

Глава 15

В Меце Кристиан видел отца всего один раз.

Стояло промозглое ноябрьское утро. Уже выпал первый снег. Каменные стены крепости дрожали от постоянных канонад императорских пушек. Гортанный рев защитников города затих после очередного залпа. Раненых затаскивали за городскую стену, сваливали на телеги или носилки и доставляли в операционные.

Кристиана омывало горячее море крови и костей. Огромное каменное помещение, где он работал учеником, пропиталось дымом и хаосом. Хирургами здесь были кельты, испытанные в боях ветераны. По сравнению с ними даже Марсель казался медлительным. Они говорили на валлонском, который Кристиан понимал с трудом. Когда он не знал, что делать, ему объясняли на языке жестов.

– Vite! Vite! – приказал один из хирургов, и это слово Кристиан уже очень хорошо понимал.

Скорее!

Он работал без продыху, носильщики постоянно приносили все новых и новых пострадавших. Как только он заканчивал с одним, перед ними тут же появлялся следующий. Он фиксировал сломанные бедра, зашивал вспоротые животы, обрабатывал израненные и обгоревшие от вспышки пороха лица артиллеристов. Пришивал остатки руки, разрубленной жестоким ударом боевого топора. Единственной анестезией была потеря сознания. Единственным союзником в борьбе с наступлением шокового состояния – скорость.