Меч и ятаган

После букв они изучили цифры, которые показались Марии намного проще. Она никогда раньше не видела, как пишутся цифры, но запомнила их очень быстро. В них имелась какая-то изысканность, четкий порядок, который был ей по нраву. Она всегда умела складывать простые числа, но только в уме или на пальцах. А теперь, увидев, как они обретают четкую форму на доске, Мария просто дрожала от удовольствия.

Погрузившись в обучение, они работали несколько часов кряду. У нее все хорошо получалось, но в какой-то момент она устала, и цифры начали путаться с буквами. До них донесся скрип деревянной лестницы – с колокольни спускался Лука, рабочий день подошел к концу.

– На сегодня достаточно, – сказал Сальваго, проводил ее и помахал рукой вслед, когда она побежала домой.

Лучи закатного солнца играли у Марии в волосах. Она двигалась легко и вся светилась энтузиазмом. В какой-то момент Мария остановилась, обернулась и с улыбкой помахала ему рукой. Глядя на нее, Сальваго ощутил неожиданный прилив гордости. Он с радостью расскажет Аксиаку о том, что пути Божьи неисповедимы и что даже неопытный учитель может научить девочку читать, если на то будет воля Его. Глядишь, и у Плавта все же будут зрители.

До следующего урока предстояло ждать целую неделю. Мария практиковалась в написании всех букв, которые смогла запомнить, чертя их палочкой на земле. По ночам она водила пальцем по потолочной балке над постелью, вспоминая их очертания. Она с завистью думала о Нико, пытаясь вспомнить, как пишется «М», а как – «Н», и то потом волновалась, что получилось вообще «С». Нико бы сразу все запомнил. Он всегда очень быстро все запоминал, куда быстрее ее.

В следующий понедельник Мария снова писала буквы на доске. Сначала она решила попробовать все сделать сама, чтобы Сальваго только смотрел. С пылающими щеками и горящими глазами она принялась выводить на доске буквы одну за другой. Мария вся просто светилась, Сальваго никогда не видел такого энтузиазма.

– Это «А», – сказала она, уверенно выводя первую букву, – а это «Б», а это…

– Это «В», – перебил ее он. – Там сверху кружок, а не палочка.

Показав ей правильное написание, он терпеливо поправлял ее, пока она старательно писала остальные буквы. Марии удалось с первого раза без ошибок написать почти половину букв.

– Я горжусь тобой, – сказал он, когда девушка дошла до конца алфавита. – Всего один урок, а ты так много запомнила даже без прописи!

Пропись школьный учитель ему так и не дал.

– Я сверялась с «Придворным», – напомнила ему Мария. – Мне кажется, в моей книге есть все буквы.

– Конечно есть, – подтвердил он. – А теперь мы почитаем с тобой вместе.

Отец Сальваго придвинул свой стул поближе к ее импровизированному сиденью из известняка и достал с полки Библию.

Увесистый том пах кожей, пергаментом и временем. Он открыл книгу на Евангелии от Матфея. Текст, разумеется, был на латыни. Почерк у писца был убористый и неразборчивый, каждый стих начинался с изящно выписанной заглавной буквы, а потом сжимался и уходил вниз. Водя пальцем по строчкам, Сальваго начал читать. Он решил прочесть ей отрывок из «Заповедей Блаженства», чтобы она могла узнавать хотя бы некоторые слова.

– «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное…»[13] – начал отец Сальваго и украдкой взглянул на девушку.

Мария с горящими глазами смотрела в книгу словно завороженная. Ее губы беззвучно шевелились, и она следила, как его палец движется по плотным рядам букв. А она очень красивая, внезапно понял он, тут же ужаснулся такой мысли и быстро вернулся к занятию.

– «Блаженны алчущие и жаждущие правды…»[14]

Он ощущал ее близость, ее присутствие совсем рядом, чувствовал ее дыхание. Это вызывало у него беспокойство, но ему не хотелось портить такой чудесный момент, поэтому он читал ей без остановки еще почти полчаса. Наконец остановившись, он заметил, что она качает головой.

– Что такое? – спросил он.

– Я не вижу связи между буквами и словами, святой отец, – пожаловалась Мария. – Я не понимаю, как вы это делаете. Не понимаю, как вы читаете. Это больше похоже на… магию. Я не имею в виду колдовство, – быстро уточнила она, – не черная магия. Или что-то в этом роде. И я знаю, что это слово Божье, но это… это слишком сложно. – Мария заморгала, пытаясь скрыть слезы отчаяния. – Не думаю, что я смогу этому научиться.

Сальваго принялся размышлять над возникшей проблемой. Он не помнил, как учили читать его самого, не помнил, к каким уловкам прибегали учителя, в каком порядке они делали те или иные вещи. Чтение было чем-то само собой разумеющимся. Он помнил, что учителя никогда не смешивали чтение и письмо. Это были два разных навыка, которым обучали по отдельности с разницей в несколько лет. Возможно, он совершил ошибку, замахнувшись сразу слишком на многое, но вряд ли. Ученица ему досталась сообразительная, а вот учителем он оказался неопытным.

Поразмыслив, он понял, что просто пропустил очевидный этап.