Меч из красного льда

- Станниг расколол скарпийский священный камень, - сказал Мейс, повысив голос, так что могли слышать все, собравшиеся на главном дворе. - Сегодня он привез нам нашу половину. Черный Град больше не будет кланом без ведуна или священного камня. Тысячу лет мы делили воинов и клятвы с нашим братским кланом, теперь мы разделим и их камень.

Наступила тишина. Дул ветер. И тогда Мейс Черный Град снова заговорил.

- Станниг останется в нашем доме, пока Каменные Боги не вернутся.

Глава 9. Ворота Краба

Круглый дом Ганмиддиша возвышался над побережьем Волчьей, там, где река меняла направление с запада на юг. Построенный из такого же зеленого базальта, что формировал обрывы и отмели реки, он располагался на возвышенности над серповидным галечным пляжем. Главный купол круглого дома возвышался к востоку и северу, это были добавления позднейшего времени. Главный вход в купол вел через пару высоких двойных дверей, известных как Крабьи Ворота. Вырезанные из мореного дуба и облицованные архаичными каменными пластинами, Крабьи Ворота почитались одним из великих чудес в клановых землях. Как каменные пластины были прикреплены к дереву, откуда они появились, и каких созданий они показывали - было источником удивления и мифов. Марафис как-то видел их близко сам, и это вызвало у него ощущение холодка по спине. Поделенные на части глаза, зазубренные клешни, крылатые рыбы, раздвоенные хвосты, пилообразные клыки, покрытые чешуей птицы, смертоносные шипы, головы кракенов - все было явлено в глубокой резьбе по желтому как кость известняку.

Они были изготовлены для показной парадности, но не обязательно для хорошей защиты. Марафис знал, что ворота были тяжелыми и устойчивыми к огню, но он ожидал, что древние пластины расколются под градом ядер, и двойные ворота, по самой своей природе, были слабее, чем одинарные. Если он правильно запомнил, они состояли из двух больших частей на поверхности каждой створки, которые были достаточно велики, чтобы вместить обхват столетнего дуба. Так что единственно деревянная преграда закрывала вход в Ганмиддиш. Марафис видел это во сне почти каждую ночь.

Впрочем, теперь, глядя вверх по реке на север,где к берегу, где к берегу примыкали войска в одиннадцать тысяч кожаных курток, наемников и стражников, он разглядывал тусклую отделку Крабьих Ворот с расстояния в четверть лиги почти со страхом. Он не верил в Бога священников и рыцарей, храмов и молитвенников, и тысяч туманных правил, но кое во что он верил. Во что точно, было трудно определить, но если кратко, то он называл это силой. Сейчас он говорил с этой силой. Сохрани меня. Защити моих людей.

Снег пошел, когда армия Спир Ваниса выступила медленным маршем. Ветер дул с востока, и он сквозил вдоль реки и через береговые утесы. Волчья здесь мелела, валуны и отмели из гальки замедляли течение. Березы и ивы засоряли урез воды, и свидетельство недавнего подъема воды можно было видеть в подмытых корнях деревьев, подрезанных берегах и недавно появившихся валунах. Заморозки, которые начинались в ранние утренние часы, охватывали мелкие пруды и медленные заводи, окутывая их матовыми кристаллами льда.

Сейчас, ближе к середине дня, воздух стал чуть теплее. Марафис ощущал, как пластины доспехов высасывали тепло из тела, и мысль надеть шлем совсем не нравилась. Как и многие в колонне, он не надевал его, пока они не подходили к противнику на расстояние выстрела.

Повернувшись в седле, Марафис всмотрелся назад сквозь ряды. Арьергард, который вел человек с невероятным именем лорда Ледяных Земель, очистил берег и строился в колонну. Кожаные куртки, подумал Марафис с некоторой теплотой, человек может ослепнуть, глядя на такое количество стали. Какой проклятый глупец правитель откликнулся отменой Скрытых Законов, вот что хотел бы он знать. Скрытые Законы запрещали частным войскам надевать кольчуги и металлические доспехи, кроме как по прямому приказу правителя. Этот закон и дал кожаным курткам название. Сотни лет армии, вооружаемые баронами для защиты их земель, позволялось защищать себя только одеждой из упрочненной кожи. Это был, на взгляд Марафиса, просто превосходный закон, и он бы не раздумывая утвердил его вновь. Нет ничего неправильного в том, что у правителя будет самая лучшая армия. Совсем никакой ошибки.