Меч (ЛП)

— «Прекрасное Тысячелетие: первая тысяча лет империи Катан». Я искала эту книгу несколько недель! Как ты узнал, что мне нужна именно она?

— Как ты однажды сказала: «я принял к сведению», — льстиво ответил Доминор, — и не надо было напрягать мой непревзойденный гений, чтобы понять — умная женщина, такая как ты, хотела бы узнать детали нашей истории, чтобы лучше понять нас. В конце концов, ты умная женщина. Правда, несведущая. Хотя это не оригинал, а твоя личная копия. И ты должна научить меня как заставить кого-либо «есть грязь», если хочешь получить личные копии других томов.

— Это замечательный подарок, Доминор, и очень продуманный. Большое спасибо, — добавила Келли, предпочитая великодушно проигнорировать запоздалую насмешку, особенно в сочетании с предшествующим комплиментом.

— Думаю, моя очередь, — заявил Эванор. Он принес свой подарок, пока остальные помогали собрать подарки в середине стола, и поставил его между новобрачными. Келли жестом показал Сейберу открыть его.

Это был маленький ларец, вырезанный из дерева, как и многие вещи в замке, но только с ладонь в длину, половину ладони в ширину и высотой в палец. Любопытствуя, что же находиться внутри, Сейбер откинул крышку. Полилась музыка. Сочетание нескольких инструментов и голоса Эванора. Она доносились изнутри с искусной четкостью. Молодые уставились на ларец, а затем перевели взгляд на дарителя. Эванор скромно пожал плечами.

— Келли, ты рассказала мне о радио — «чего-то там», коробке, которая во включенном состоянии позволяет послушать различную музыку без необходимости в постоянном присутствии музыкантов. Я зачаровал этот ларец, чтобы он стал проигрывать музыку и заменил тебе это радио, которое ты больше не можешь слушать, когда вышиваешь. — Самый белокурый из восьми братьев ткнул пальцем в один из металлических квадратиков, расположенных в ряд и вставленных в углубление ларца. — На каждой из этих медных пластин написана мелодия для двух песен, по одной на каждой стороне. Их название и содержание также написаны на одной стороне, чтобы вы знали, что слушаете и какой у вас есть выбор. Если щелкните этим рычажком на крышке вот так, то магия воспроизведет песни слева направо, а так — справа налево; в третьем положении — слева направо и обратно, снова и снова, так долго, пока открыта крышка. В четвертом положении песни выбираются случайным образом. Здесь содержатся шестьдесят музыкальных пьес, на тридцати квадратных пластинах. Позже я сделаю больше. Знаешь, я подумываю даже продавать их, — добавил он, коснувшись плеча Келли. — Твое радио могло бы совершить революцию в искусстве менестрелей и сказателей.

— Тебе может и не понравиться эта идея, — предупредила Келли, так как Эванор начал приходить в полный восторг от этой мысли. — В моем мире люди так обожают слушать любимых музыкантов, что возносят их до статуса знаменитостей, а это обычно ни к чему хорошему не приводит. Гуляющие по дому мекхададаки просто ерунда по сравнению с тем, через что проходят знаменитости.

— Звучит так, как будто ты говоришь о разновидности злого волшебства, — немного нахмурившись, заявил Сейбер.

— Отсутствие волшебных или точных пророчеств еще не означает, что у нас нет собственных проклятий. Этот подарок прекрасно впишется в мои посиделки в швейном зале, Эванор. И твой голос прекрасен, как из уст, так и из ларца, — добавила Келли, закрыв крышку, тем самым прерывая лирическую песню. — Спасибо.

— Один вопрос, Эванор, — задумчиво произнес Сейбер, потирая подбородок и поглядывая на музыкальную шкатулку. — Почему это подарок для двоих, если чаще его будет слушать она.

Эванор усмехнулся:

— Все песни на этих пластинах очень романтичны, брат. Тебе будет на пользу, поверь мне.

Все рассмеялись, даже Сейбер и Келли… хотя настала ее очередь краснеть.

Затем подарок дарил Треван. Так как он был проказником, Келли предвидела, что он преподнесет нечто непристойное: возможно местное нижнее белье или масла для ванны, но тут Келли просчиталась. Скрипя деревом по камню так, что Сейбер и Келли развернулись на своих стульях, Треван притащил огромный массивный подарок, схватил ткань, в которую тот был задрапирован, и театрально смахнул ее с криком:

— Наслаждайтесь!

Их взору предстало кресло. Широкий диванчик, слишком маленький, чтобы быть двухместным, но слишком просторный для одного. Как и на всей мебели, которую Келли видела в этом мире, к сидению и спинке были прибиты мягкие подушечки. Сине-зеленый шелк крепился крохотными медными гвоздиками с круглыми шляпками, в том же стиле, что и на большинстве мебели в этом чрезмерно разросшемся замке. Витиеватая, плавная резьба украшала сидение по краям.

Келли сощурила глаза, глядя на белокурого мужчину.

— А я уж было подумала, что пара ярдов моего шелка пропала без вести.

— Все лучшее, чтобы помочь вам гармонировать с мебелью, — бесстрашно ответил Треван с долей язвительности.