Меч Немезиды

У мелкого дилера в большом казино и перспективы некрупные. Пожил с продаж, поразмазывал дерьмо по длинному столу – и на этом точка, никакие новые бизнес-схемы здесь не включаются. Кому-то улыбнется счастье, пробьется в мелкие оптовики, но и у тех счастье невелико, а карьерный рост как расстояние, отделяющее подержанную машину класса D от седана премиум-класса – тоже подержанного, хоть и не так сильно.

Дима Кравцов по кличке Крючок познал это на своем опыте. В «Алмазе» его знают хорошо, он там свой, у него даже постоянное место на стоянке забито. Старенькая «Ауди А4» 1998 года – «аудюшка», «ачка», – стояла в последнем от въезда ряду, ближе к бетонному забору с надписью «для м/контейн». Лучше места не придумаешь. Здесь, в салоне своего неказистого «коня», Крючок встречался, по собственному выражению, с «шушерой недоюзанной». Это были новые клиенты, или клиенты, внушающие некоторые сомнения, или клиенты, обдолбанные до такой степени, что вести с ними переговоры в приличном месте просто неудобно. Короче, все те люди, с которыми встречаться в самом «Алмазе» стремно, а не встречаться нельзя, потому что Крючку всегда до зарезу нужны деньги.

В этот раз к нему снова пожаловал тот самый новый шушик Вова, которому он скинул позавчера два чека.[18] Вова не числился в постоянных клиентах, никто из публики его толком не знал, отрекомендовался он казанским другом Степы, который полгода как съехал обратно в свою Казань и, по слухам, в первый же день был повязан и сидел под подпиской. С виду Вова не был похож на торчка, хотя и ментом перекинутым он тоже не был; возможно, посадил на иглу какого-нибудь богатенького идиота, который ни рынка не знает, ни людей, – и теперь перепродает ему дурь втридорога. В общем, будь у Крючка дела повеселей, он бы с этим шушиком связываться не стал, точно. Ну а так пришлось.

– Опять шустрого?[19]

– Его. Еще два чека мне рвани. – Пока Крючок доставал из тайника пакетики с амфетамином, Вова добавил: – Кайфовый у тебя порох, братское сердце.

– Навоз не держим, – холодно заметил Крючок.

– Ну, для навоза ценник высоковат. В Казани я неделю гулял бы за эти деньги.

Крючок пожал плечами в смысле: ну так и пили в свою Казань.

– Да я не в обиду, – сказал Вова. – Москва, ясное дело. Жить дорого, подохнуть запросто. Без бабла в кармане тут делать нечего.

Удивить Крючка этой немудреной истиной было сложно. Он вручил Вове товар и взял деньги. Вова покосился на пакетики, спросил:

– Из той же партии?

– Да. Можешь не проверять, все чики-чики.

Крючок торопился: в «Алмазе» к девяти часам начинался жор, клиенты прибывали, надо было работать.

– Ну, смотри… – Вова таки развернул один пакетик, попробовал порошок на язык. – Не в обиду, честно. Не для себя ведь, для бабы. Роскошная баба, избалованная, кроме чистого пороха ничего не признает, от герыча ее мутит – хрен поймешь что… Кстати, я на этом и объебошился: шестнадцать доз спецом взял для этой суки, теперь не знаю, куда девать…

– Заюзай сам, и все дела, – посоветовал Крючок. Он выразительно посмотрел на собеседника, постучал пальцем по часам. – Время – деньги, Вова. Будь, мне пора.

Вова задумчиво приоткрыл дверцу, выставил наружу ногу, но тут же снова затормозил:

– Слушай, давай я тебе этого герыча сдам, а? Если я сам тут кому-то впарить попытаюсь, мне ж ваши люди башку оторвут. Я ж понимаю, бизнес и все такое. А ты здесь человек свой, тебе ничего не будет…

– Вова, аптека лекарства назад не принимает, – вежливо напомнил ему Крючок. – Слышал про такое?

– Ну так ведь я свой человек, без западла! Ты зацени только, герыч знатный! Медицина чистая, фабрика сто процентов, не самопал!

Вова вдруг вывалил из кармана пакет с белым порошком, щедро отсыпал в ладонь, сунул Крючку под нос:

– Песчинка к песчинке, беляк! Ты пробуй, пробуй, не ссы! Такой и в Склифе хрен найдешь!

Крючок, хорошо знавший цену каждой такой песчинки, осторожно отодвинул его руку:

– Убери это, Вова. И вали домой, пока тебя не…

Вова расстроенно вздохнул:

– Ладно, тогда придется здесь толкать. Стану у входа, по роже нарка[20] сразу видно…

– Подожди, подожди, где «здесь»? – вскинулся Крючок. – Ты что, совсем офуел? Под арматуру лечь хочешь?

– А чего мне делать?! – Вова замахал руками, вот-вот просыпет. – Я ж не знал, что она герыч не жрет, мне сказали: баба красивая, только торчит, без сыпухи не работает. Ну так я ей герыча, думал, герыч – это круто, самое то. А она – ни фига! И куда мне его теперь? В Министерство здравоохранения вернуть, что ли?

– Да это твои проблемы! – вытаращил глаза Крючок. – Только, если я тебя здесь еще раз увижу, позвоню ребятам, они тебя так замесят, в каталке ездить будешь!

– Не замесят, – сказал наглый шушик. – Я им полцены предложу. Это хороший бизнес. Никто не откажется!