Меч Немезиды

Генерал Заишный, наконец, оторвал взгляд от стола и вынул потухшую трубку изо рта. Сроду вроде бы не курил – ни в подполковниках, ни в полковниках Мамонт ни разу не видел его дымящим. А как получил генеральские погоны, как уселся в кресло начальника Управления, так и завел трубку, да с ней и не расстается. Может, хочет походить на отца народов Иосифа Виссарионовича? Хотя говорят, вроде генерал-лейтенант Лиховцев, московский куратор Тиходонского управления, – вроде бы он большой любитель трубочного зелья, страстный коллекционер трубок и даже председатель какого-то всероссийского клуба любителей трубок… «Труб-клуб», что ли? Нет, как-то по-другому зовется. Вот и Заишный тоже под страстного любителя косит. Наверное, чтобы было о чем поговорить с начальством в кулуарах, на общих интересах сблизиться… А что, дело обычное: чтобы сблизиться с начальством и охотой начинали заниматься, и в теннис играть, и на лыжи становились… Только дзюдо не пошло: у всех ведь, как правило, животы – какие броски с животами…

«Неужели это он действительно из подхалимажа? – думал Мамонтов. – Ерунда какая-то. Вот Петровский когда-то курил трубку, Шерлока Холмса из себя строил… Но ведь ему тогда едва двадцать стукнуло, мальчишка совсем. Да и то бросил потом, на сигареты перешел. А может, и совсем не курит…»

Курит Петровский сейчас или не курит, Мамонтов так и не вспомнил.

– …Уголовная разборка – это, конечно, привлекательная версия, – проговорил Заишный. – Криминал не наша линия, можно дистанцироваться и смотреть со стороны, как Крамскому и Ганчуку задницы дерут. Раз милиция прошляпила, пусть по полной и отвечает… Так выходит?

Он вопросительно глянул на начальника отдела «Т». Но Мамонт, почувствовав подвох, не стал почтительно кивать. И правильно сделал.

– Только не выйдет так, товарищ Мамонтов! – резко изменил курс генерал. – Захват судна, пиратство, – это ладно, пусть будет уголовщина! Покушение там на какого-то авторитета – тоже… А вот обстрел общественного места из секретного оружия исключительной мощности – в рамки простой уголовщины никак не укладывается! Это все равно что ранцевый ядерный фугас подорвать под чьим-нибудь «Мерседесом»! К тому же массовая гибель людей! Редактор газеты, директор завода, главврач, начальник налоговой инспекции… Более пятидесяти раненых!

– Пусть не ходят в гости к бандюку, – вырвалось у Мамонта, и он тут же об этом пожалел.

Генерал хлопнул ладонью по столу:

– Не дело органов безопасности указывать людям, куда им ходить! Откуда простые граждане знают, кто такой этот Буланов? На нем разве написано, что он бандюк?!

«Знают, знают, все всё знают, – подумал Мамонт. – Только дурака валяют да незнайками прикидываются!»

Но вслух говорить ничего не стал.

Потом состоялось обсуждение доклада. Особых расхождений не было: практически все высказались за то, что обстрел «Рая» – это преступление террористического характера, входящее в компетенцию ФСБ. Только полковник Окунев и майор Мамонтов возражали, считая, что это все же обычная уголовная разборка. Может быть, в значительной степени потому, что не хотели вешать на свои подразделения это мутное дело.

В конце генерал поднялся из-за стола и, задумчиво рисуя в воздухе трубкой непонятные иероглифы, сформулировал вывод:

– Мы имеем дело с организованной преступностью нового типа: уголовно-террористической группой. Сращивание уголовного элемента с высокими технологиями вооружения, возможно, даже с технологиями массового уничтожения, доступ к государственным секретам. Безусловно, это подследственность Службы безопасности. Но!

Заишный изобразил восклицательный знак.

– Основные действия, относящиеся к нашей компетенции, находятся вне обслуживаемой Тиходонским управлением территории! Где похищено секретное оружие? В Московском регионе. Откуда прибыли предполагаемые преступники? Из Москвы. Это дает нам основания направить материалы по месту основных преступлений против государственной безопасности – в Московское управление! Ну а мы отработаем нашу часть дела! Вопросы есть?

Ответом стал восхищенный вздох руководителей подразделений. Вопросов не было.

* * *

Вася Дерзон сегодня проиграл ему в шахматы три бутылки «Старопрамена», а в холодильнике давно дожидалась своего часа банка настоящей деревенской тушенки, сваренной в автоклаве, – это сам Денис когда-то привез из командировки, из Армавира. Намечался королевский ужин.

Пока готовились макароны, никто не мешал, но едва только в сковороде заскворчала тушенка с мелко порубленным луком, началось: из гостиной примчалась Аура и заорала не своим голосом.

– Дура, – сказал Денис, слегка переиначив ее прозвище. Так было больше похоже на правду. – Все равно не жрешь тушенку, чего орать-то.