Меч Шаннара

А где-то в это время Паланс Бакханнах решал их судьбу и в конечном итоге судьбу всех людей Южных земель, и армия лорда Уорлока неумолимо подходила все ближе и ближе к цели. Как невыносимо было пленникам осознавать, что где-то далеко от них бьется пульс живого мира, решается судьба людей, а они сидят в этом пыльном застенке и лишены возможности действовать. Они не имели ни малейшего понятия о том, сколько времени продержат их в этом заточении и выпустят ли вообще.

Руки и ноги пленников были крепко связаны веревками. Любые самостоятельные попытки выбраться отсюда вряд ли увенчались бы успехом. Балинор знал, что во дворце есть подвал, где хранили ненужные и испорченные вещи. Но это помещение, похожее на подземелье, располагалось, вероятно, где-то рядом с ним. Никто им не пользовался раньше. Поэтому Балинор четко осознавал, что найти их будет очень нелегко, тем более что необузданный в своей ярости Паланс наверняка бросил в темницу друзей Балинора и главных военачальников Пограничного Легиона. Перед тем, как их схватили, он успел дать некоторые указания капитану Шилону. В случае, если они не вернутся, он велел капитану найти Гинниссона и Фэндвика — двух самых лучших и надежных военачальников распущенного Легиона и передать им приказ немедленно восстановить Легион для отражения нашествия Северной Армии лорда Уорлока. Шилону также было поручено послать срочные донесения в государства Эльфов и Карликов, обрисовать им сложившуюся ситуацию и просить помощи. Эвентин вряд ли допустит длительное пребывание в тюрьме своих двоюродных братьев, да и Алланон придет на помощь, как только узнает о несчастье. Вероятно, прошло уже больше четырех часов, и не остается ничего другого, как только ждать. С другой стороны, Балинор отчетливо сознавал, что его собственная жизнь находится в большой опасности. Зря, пожалуй, он не внял совету Дурина и пошел на явную конфронтацию с братом, совершенно не предполагая, что дело может зайти так далеко.

А Паланс, почувствовав реальную возможность захватить трон, и впрямь сошел с ума. Он и раньше отличался грубой необузданностью нрава, был способен совершить необдуманные дикие поступки, но все же волей-неволей считался с интересами семьи. Теперь он не захотел даже выслушать мнение старшего брата. И во всем его поведении появилось много непонятного, даже таинственного. С диким упрямством и настойчивостью он желал и всячески старался, чтобы Шерл Равенлок вышла за него замуж, и, несмотря на ее нежелание вступить в этот брак, он продолжал ее неутомимо преследовать. Краем уха Балинору довелось услышать, что с Шерл что-то случилось, и принц Каллахорна молил бога, чтобы с девушкой не произошло ничего дурного. Чутье подсказывало ему, что в этом деле замешаны его брат Паланс и Стенмин.

Между тем прошло уже больше суток с тех пор, как Балинор и братья-эльфы были брошены в эту странную темницу. Пленников по-прежнему окружала полная темнота. Их глаза уже привыкли к мраку, и, сколько они ни смотрели на тяжелую железную дверь, они не могли обнаружить чего-нибудь такого, что позволило бы им взломать или открыть ее. Они понимали, что без специальных инструментов им не удастся справиться с дверью. Каменные стены, пережившие многие поколения, были достаточно крепки и массивны и исключали всякую возможность найти в них уязвимое место. Похоже, все попытки уйти из этой темницы были заранее обречены на провал.

Наконец, после долгих часов ожидания они услышали голоса и бряцание оружия. Голоса и шум шагов приближались. Было совершенно очевидно, что к ним направляется несколько человек, среди которых Балинор сразу узнал по голосу брата. Трое пленников с трудом поднялись на ноги, так как были связаны, и застыли в тревожном ожидании. Через несколько минут дверь отворилась, и на пороге в свете факелов появилось четверо. Впереди стоял младший сын короля Каллахорна. Его губы были крепко сжаты, в глазах полыхала жгучая ненависть к Балинору. Вся его статная высокая фигура, похожая по телосложению и внешнему облику на фигуру брата, излучала ярость и непримиримую вражду. На этом лице не было ни тени доброты, ни проблеска благородства. В каждом движении Паланса сквозило ожесточение. Рядом с ним с язвительным выражение лица стоял мистик Стенмин. Его руки совершали бесконечные нервные движения, уголки губ злобно подергивались, а в глазах горел насмешливый и злой огонь. Ощущение неприкрытого коварства и жестокости исходило от этого человека. За ним стояло двое стражников с обнаженными мечами, готовые к нападению на беззащитных пленников и способные уничтожить любого, кто посмеет посягнуть на их жизнь. Паланс сделал шаг вперед и сказал:

— Уберите этих двоих. Я буду говорить один на один с братом. И ты, Стенмин, оставь нас. Если надо, я позову тебя.