Меч Шаннара

Ши подавленно молчал. Потом он медленно побрел к северному краю прогалины и печально стал смотреть в сторону севера, куда, вероятно, убежал гном. Все было потеряно. Щемящая тоска сжимала сердце, на душе было холодно и пусто. Меч, легендарный Меч Шаннара был рядом с ним, а он, Ши, последний представитель славного рода, позволил какому-то проходимцу унести из-под носа этот бесценный фамильный Меч. Оправдания не было. Волна горечи и отчаяния переполнила все его существо. Огромная фигура Кельтцета печально следовала за ними, его глаза внимательно изучали почву под ногами. Ши медленно повернулся к продолжавшему казнить себя Панамону и тихо сказал:

— Тебе не за что упрекать себя. Ты ведь не знал всей правды и не мог даже подозревать… Это мне нужно было быть внимательнее и осторожнее. Мне следовало предположить…

Панамон с досадой покачал головой. Потом он кивнул Кельтцету, и они оба стали разбивать небольшой лагерь, чтобы перекусить и хорошо выспаться этой ночью. Ши машинально наблюдал за ними, не в силах смириться с исчезновением Меча. Он на мгновение представил себе мрачное лицо Алланона, его гнев и досаду, когда он узнает, что Ши почти держал Меч в своих руках и упустил этот шанс… И Ши стало еще тяжелее. Он бессильно опустился на траву и закрыл глаза.

Неожиданно из глубины памяти Ши возникла Тень Бремена. Господи! Как же Он мог забыть об этом… Ведь Тень Бремена ясно и четко предупреждала их об опасности, таящейся у подножия Драконьих Зубов, — о том, что один из них не дойдет до Паранора, не достигнет другой стороны горы, но зато первым прикоснется к легендарному Мечу Шаннара. Все это было предсказано заранее, но Ши, охваченный нескончаемыми волнениями и трудностями, совершенно забыл об этом. И он почувствовал, сколь жалки и ничтожны все человеческие побуждения и усилия перед лицом могущественной мистической силы. С самого начала Ши ощущал свою полную беспомощность в борьбе с этими непознанными, неведомыми силами, которые пугали простых смертных. Ему не верилось, что он когда-нибудь увидит Меч собственными глазами, и тем больнее было сейчас сознавать горечь и боль свершившегося. Внезапно юношей овладело волнение, словно какая-то сжатая пружина у него внутри вздрогнула и распрямилась.

— Я решил… искать Меч дальше. Мы все должны отправиться на его поиски, — тихо произнес Ши.

— Да, я тоже думал об этом, — горячо поддержал юношу Панамон. — Этот мерзкий гном одурачил меня. Я не успокоюсь до тех пор, пока не перережу ему глотку или не сверну шею.

Его красивое лицо исказилось от гнева, а в глазах застыло выражение горечи и ненависти. В нем говорило оскорбленное достоинство. Его, хладнокровного и ловкого профессионала, сумел обвести вокруг пальца хитрый гном… Его, Панамона Крила, который играючи разбросал в стороны охотничий отряд гномов и не дрогнул при встрече с Носителем Черепа, с этой непостижимой мистической силой… Его обманули… С этим нельзя было смириться. Панамон был исполнен желания найти гнома и расправиться с ним, забрав перед этим у него Меч. Надо сказать, делал он это не ради Ши, не ради справедливости, а, скорее всего, ради себя — чтобы восстановить свою попранную гордость, уязвленное достоинство. Ши вопросительно посмотрел на Кельтцета, однако отчужденный вид тролля не давал возможности получить одобрительную или негативную оценку принятого ими решения. Казалось, мысли огромного скалистого тролля бродят где-то далеко отсюда.

— Итак, Ши, настраивайся на боевой лад, — уверенно произнес Панамон. — Мы обязательно схватим гнома — это всего лишь вопрос времени. Будет гораздо хуже, если кто-нибудь опередит нас. Вряд ли найдется человек, который знает Северные земли лучше, чем наш друг Кельтцет. Гном не уйдет от нас. Он будет бежать, долго бежать — ведь ему даже некуда вернуться, потому что он предал свой народ. Не знаю, как к нему попал Меч и какое отношение он сам имеет к нему, но даю голову на отсечение, что он — дезертир и трус.

— Может быть, он является членом отряда гномов, целью которого была доставка Меча лорду Уорлоку, или вообще он был их пленником.

— Вот последнее — вероятнее всего, — мрачно изрек Панамон.

Все трое наскоро перекусили и улеглись спать.

Когда они проснулись, было уже утро. Восходящее солнце нежно золотило верхушки деревьев, воздух был чист и прохладен. И лишь на севере небо было сплошь затянуто мрачными серыми тучами; эта часть утреннего небосклона резко контрастировала со всеми другими частями небесного купола.

— Что-то странное творится на севере. Думаю, нам следует поторопиться, — сказал Панамон, и лицо его приняло необычно серьезное выражение.

На ходу проглотив сухой завтрак, все трое быстро отправились в путь. Кельтцет шел первым, внимательно осматривая тропу, на которой были отчетливо видны следы Орла Фейна. Видимо, хитрый мошенник не слишком заботился о том, чтобы никто не пошел по его следам. Это показалось весьма странным.