Мечи франков

Князь руянский уставился на Сергея. Пытался вспомнить, кто он таков. Не вспомнил, потому что не узнал.

А вот Стоислав, стоявший за спиной отца, забеспокоился.

– Кто ты? – Гриню надоело копаться в памяти. – Я тебя не знаю.

Наверное, его сбили с толку слова о том, что они приплыли вчера. И еще то, что Сергей сейчас выглядел куда представительней, чем когда князь уполномочивал Сергея и его молодежь сопровождать Стоислава. И тогда, надо отметить, главную партию отыгрывал тоже не он, а этот седобородый пузан. Ишь, щурится недобро, тварь кровожадная. Этот точно узнал. Причем узнал не по выглядывающему из-под полумаски шлема голому подбородку. По сабле. Интересно, поведал ли ему подчиненный о том, как Сергей его рожей в пыль тыкал?

– Это мой брат Вартислав Дерзкий! – Ререх встал рядом, но руку на плечо Сергею не положил. Не стал ронять статус. – Ты уже встречался с ним, и не раз.

– Я не знаю его!

– Ошибаешься, конунг! Но, возможно, ты просто запамятовал, – произнес Сергей, снимая шлем.

Вот теперь, без шлема, Гринь Сергея наконец-то узнал.

– Хёвдинг? – Он удивленно покосился на жреца. – А мне сказали, ты дренг…

– Тебя обманули, конунг. И мне нет дела до болтовни твоих людей. За это ты сам их накажешь. А мне нужно только мое… И, может быть, пара марок серебром за причиненную обиду, ведь те девушки должны были скрасить ночь мне и моим друзьям.

Ага. Сообразил, наконец, о чем идет речь. Покосился на жреца. Тот хмуро мотнул головой.

– Две марки, ты сказал? – уточнил князь руянский.

– Ага. За обиду.

– Пусть будет так. Шесть марок. Две – за обиду и по одной – за каждую из девушек.

Нельзя сказать, что это было совсем плохое предложение. Да, существенно ниже рыночной цены. Но ведь на рынок «товар» еще надо доставить.

– Две марки, – сказал Сергей. – И девушек. Сейчас.

Еще один взгляд на жреца. Тот снова мотнул головой, буркнул что-то, Сергей не расслышал.

– Это невозможно, – сообщил князь. – Девушки уже посвящены. Восемь марок. За все.

Сергей мотнул головой:

– Не знаю, что там бормочет твой волосатый советник, но девушки мои. И я желаю их получить. Немедленно!

– Немедленно? – Гринь нахмурился. – Ты желаешь?

– Именно так, – подтвердил Сергей.

– Этого не будет!

Во-от! Теперь позиции определены, и можно не стесняться.

– Ты присвоил чужое, конунг! Отдай!

И положил руку на оголовье сабли.

Не будь у него в группе поддержки Хрольв с хирдом, Сергей не рискнул бы так разговаривать с князем, да еще в его собственном доме.

Но поддержка была. И неспроста Пешеходов друг Стевнир недавно насчет конунгова места шутил. Взять снаружи такую крепость, как эта, – дело почти нереальное. Но они-то уже внутри!

– Я сказал: нет! Бери серебро и убирайся с моей земли!

– Что я слышу? – рыкнул Хрольв. – Только что ты сказал: отнятое будет возвращено, и виновный заплатит за обиду. А когда оказалось, что виновный – ты сам, то решил ограбить моего человека? И смеешь велеть ему, будто он твой трэль, а не мой хёвдинг? И мне ты тоже велишь убираться с твоей земли, конунг, который не держит слова?

– Нет воли выше воли бога богов! – Ага. Наконец-то и седобородый разверз волосатые уста. – Слова людей – ничто пред волей Свентовита!

– Это точно! – влез Сергей. – Но я эту волю почему-то не слышу. А только твои… слова. С чего бы мне им верить, если я уже знаю, что ты лжец! Ведь это ты соврал обо мне своему князю, верно? Назвал меня дренгом!

– Да, я это сказал!

Нет, в храбрости седобородому не откажешь. Публично сознаться, что соврал своему князю и заставил его нарушить слово. Вот кого стоило бы назвать дерзким. Если, конечно, это он – при князе Грине, а не наоборот. Или он так надеется на своего четырехголового?

– Пред Свентовитом он не более чем щенок! – сказал… нет, скорее возвестил жрец.

В любом случае назвать Сергея щенком – это вообще-то оскорбление. Которое он спускать не собирается.

– А ты предо мной не более чем брехливая шавка! – заявил он вслух. – И не будь ты так дряхл, я заставил бы тебя жрать грязь, как одного из твоих длинногривых ублюдков!

– Ты не меня оскорбил! Ты оскорбил самого бога богов! – взревел жрец. – Князь! Ты слышал это!

Конечно, он слышал. А еще он видел. Хрольва Пешехода, например. На лице у которого было написано: «Дай только повод».

– Каких еще богов? – ухмыльнулся Сергей. – Я говорил только о тебе. Он ведь бог воинов, ваш Свентовит? Таких богов я уважаю. Нашего Перуна. И его Тора. – Кивок на Хрольва. – А где твой меч, жрец бога воинов? Я его не вижу. Только раскрашенную палку, что впору пасущему свиней. Кто ты такой, чтобы говорить голосом бога воинов? Захлопни беззубый рот, свинопас, пока я не вбил твою палку тебе же в глотку!

Тут Сергей, конечно, немного покривил против правды. И зубов у жреца был почти полный комплект, и посох у него был изрядный. Если выковырять из него камешки, можно, пожалуй, и драккар прикупить. И, возможно, не один.

Жрец встал. Вернее, воздвигся. Воздел свой дорогостоящий шест…

Тишина в помещении. И в этой тишине…