Мечи свою молнию даже в смерть

И в этот момент в кустах раздался оглушительный, так и не додавленный чих! Мирикла громко расхохоталась. Кусты тотчас зашумели, затрещали, будто ломаемые стадом буйволов. Женщина, все еще смеясь, оторвалась от ствола березы, смотала с нее свою нательную рубаху.

– Ну вот…

Она торопливо одевалась.

– Давай-ка, Патри, посмотрим, что там было.

Продравшись сквозь боярышник, они обнаружили тропинку, которая шла наискосок от берега реки к поляне табора. А на тропинке лежал какой-то предмет, в спешке оброненный владельцем, который с испугу рванулся прочь через кусты. В лунном свете была видна лежащая на земле плетка. Восьмихвостая плетка! Мирикла наклонилась, подняла ее и поднесла к глазам.

– Огдоада, – тихо пробормотала она. – Восемь. Число, посредством которого Единица становится целостной и вмещает в себя манифестацию Полноты. Вот от кого ты забеременеешь, Патри. И родится Универсальный Разум с практически неограниченными возможностями. И я даже знаю, кому принадлежит эта плетка.

– Кому? Никто не признается.

– А этого не нужно. Видишь? ЗЭлиная бляха с всадником. Она зЭлиная, Патри! Я умею видеть цвета в темноте. Зеленый рыцарь – это начинающий рыцарь. Человек, обронивший эту плетку, еще очень молод, но он уже воин. Это… твой жених. Патрина.

Когда они шли назад, к поляне, Патрина спросила:

– Ты читала молитву, когда мы стояли у березы?

– Да, молитву гностиков-валентинианцев. Они проводили свои обряды в день, который сейчас отмечают как день святого Валентина. Таким образом, они возрождали брак святой Софии и Спасителя. Это часть литургии валентиниан. Как видишь, я не ошиблась.

– Но… откуда ты все это знаешь, Мири? Ты же цыганка.

– Я, наверно, плохая цыганка, Патри, – грустно усмехнулась Мирикла. – В какой-то момент жизни я начала изучать все, что мне попадалось под руку. Все чужое. Я бродила по развалинам храма Артемиды в греческом Эфесе. Я сидела на священном Круге Пелопонесса – обнаженная, три часа под палящим солнцем. На моих часах, которые я сняла с себя, расплавился замок золотого браслета. А я только слегка загорела. Я медитировала. Антанадис свозил меня в Индию. Там я жила в ашраме, а потом посетила храм богини Кали, где на столбах развешаны гирлянды из черепов. Я была и в Европе, круглые ночи просиживала в Британской библиотеке.

– А почему ты все время называешь его «Антанадис» – по фамилии?

– Георгий был не только моим мужем. Он был Учителем, Магом, Мастером. Я и любила его безмерно, и преклонялась перед ним. Сказал бы он мне: броситься со скалы в том самом Эфесе, и я бы бросилась. Он успел мне передать многое, хоть и не все. Цыганская душа во мне так переполнилась другими знаниями, что я стала ничьей, Патри. Ни русской, ни цыганкой, ни гречанкой, ни европейкой. С этим тоже нелегко жить – каждое слово рождает тысячу толкований и символов – но кому-то нужно.

Они уже подошли в первому костру. От него отошел Бено с бутылкой вина в руке.

– Биби! Где вы гуляли? Мы беспокоимся!

– Ничего, все хорошо, – Мирикла спрятала под юбки плетку, а Бено изумленно проследил за этим движением. – Наливай вина, Бено. Будем петь и танцевать. Праздновать мое возвращение…

* * *

Это все происходило ровно сутки назад. А сейчас Мирикла брела по берегу Обского с мордатым, по виду совершенно тупым «новым русским», обладающим всеми полагающимися для его статуса атрибутами: бодигардами, няньками, «мерседесами» и большими деньгами.

Алехан, выслушав ее, некоторое время молчал, потом подвигал лбом, принимая какое-то, очевидно, нелегкое решение, и сказал отрывисто:

– Хочу на работу вас взять. Обеих. С девочкой. Три штуки баксов плюс, типа, еда.

– Убирать твой дом?

Мирикла могла назвать его на «вы» и назвала бы, не ощути именно сейчас, что должна говорить просто, безыскусно и на равных.

– Нет. Видишь, какие няньки? А жены у меня нет. Умерла она. И родителей нет. Короче, задрали меня эти уродины! Детей бьют. Плевать им на детей. Это… ну, короче, че?

Мирикла остановилась. Тугая волна подлетела, шипя, и обвилась пенным клубком вокруг голых оливковых ступней, которыми цыганка крепко упиралась в плотный песок.

– Нам не нужны ваши деньги, – только и сказала она. – Нам нужно другое.

– Говори.

– Нам нужна безопасность. И охрана. Полная безопасность.

Алехан вскинул было волосатую руку с безумно дорогим «Ролексом» на запястье, но остановился. Он хотел было показать на холм, за которым буксовал в песке его «мерс» и джип с охранниками, но отчего-то осекся.

Волосы Мириклы развевались на ветерке.

– Квартира в центре города, – четко проговорила она. – Никаких загородных коттеджей. Отдельный вход. Двери – бронированные по второму классу. Конструкция – вдвижная в стену, лифтовый тип, броня BB или Maxwell Low. Замки – цилиндрические, с кевларом в корпусе, фирмы BiBellas. Камеры видеонаблюдения по периметру, вывод на монитор круглосуточного наблюдения. Окна – с решетками и сканируемым пространством. Принудительная вентиляция… Пока все, в принципе.