Мечников. Из доктора в маги

Нужно повторить действие одного из самых главных антигипертензивных препаратов. Уверен, моя магия сможет воспроизвести его эффект.

Я коснулся его поясницы и направил ещё немного колдовства на почки.

«Уменьши количество ренина, затем выйди в кровь и найди ангиотензин…»

Но ничего не вышло. Я хотел повлиять на гормоны, которые влияют на уровень давления, но магии мне не хватило даже с артефактом. Похоже, столь сложные структуры лечить мне ещё рано.

Ладно, тогда ещё раз дам команду расслабить сосуды: коронарные артерии сердца и вены, чтобы уменьшить нагрузку на центральный орган сердечно-сосудистой системы.

И… Всё!

Я отпрянул от Кораблёва. Жутко уставший. Мою магию высосало до последней капли. В голове прозвучал голос дяди, я вспомнил его вчерашние слова о том, что Олег мог поделиться со мной своим витком.

Нет. Забирать чужую силу я не хочу, как бы трудно мне не приходилось.

— Как самочувствие, Иван Сергеевич? — спросил я главного лекаря.

Старик, с трудом расслабив мышцы тела, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

— Славно справился, Мечников, — кивнул он. — Спасибо тебе… Старый стал, витки в экстренных ситуациях перестают слушаться. А что это ты только что сделал?

Он удивлённо взглянул на мой тонометр.

— Измерил артериальное давление, а затем прожал основные точки, которые могут его снять, — объяснил я.

— Ох, вот из-за этого прибора у тебя и могут возникнуть проблемы завтра, — прошептал он. — Проверяющие могут пристать к любой мелочи.

— Я думаю, что смогу с ними договориться. Они ведь тоже лекари, как никак! Должна же у них быть хоть какая-то страсть к науке, к стремлению искать новые способы помогать людям!

Кораблёв тихо посмеялся.

— Ты кое-чего не понимаешь, — вздохнул он. — Алексей, проверяющие — это не просто лекари. Это маги, которых отстранили от целительской деятельности. Они — наша личная лекарская инквизиция. Сами когда-то допустили роковые ошибки и теперь хотят найти подобные у других коллег. Чаще всего, это очень озлобленные люди, которые будут любой ценой искать допущенные тобой оплошности.

— Что ж, если они действительно судят так, как вы говорите, то можно сказать, что эти люди и сами больны, — пожал плечами я. — А подход к больным я знаю. Разберусь.

Судит других, чтобы отомстить кому-то за свои же старые ошибки? Интересно… Не могут же эти проверяющие быть мотивированы одной лишь местью? Очевидно — нет. Скорее всего, им обещали вернуть допуск к работе лекарями, если они поймают определённое количество нарушителей.

Но мы с Кораблёвым в их число не войдём. Не дождутся.

Убедившись, что состояние Кораблёва стабилизировалось, я направился в свой кабинет и приступил к работе. Людей сегодня было немного. В основном заглядывали крестьяне с жалобами на насморк да гнойные прыщи.

По факту эти прыщи оказались фурункулами. И, хоть этим в моём мире и занимались хирурги, я прекрасно знал, как лечить такое заболевание.

Домой я выдвинулся довольным. Сегодня впервые за всю неделю удалось уйти так рано, да ещё и с целой кучей денег на руках. В совокупности за последние несколько дней мне удалось накопить шестьдесят пять рублей. В пересчёте на деньги из моей современности это приблизительно шестьдесят пять тысяч.

Не густо, но для первой недели работы очень даже неплохо. И это мы с Синицыным ещё даже не начали реализовывать наш план по захвату лекарского рынка. Хотя на весь этот процесс могут уйти годы, так что бежать впереди паровоза не стоит.

— Стойте! Алексей Александрович, — послышался женский голос за моей спиной.

Кто-то, тяжело дыша, пытался меня догнать. Я обернулся и увидел рыжеволосую Анну Елину. Мне пришлось плотнее захлопнуть плащ, чтобы девушка не увидела капли крови на моей рубашке.

— Добрый день, Анна, — кивнул я. — Что-то случилось?

— Я ведь обещала к вам зайти, но не успела, — пыталась отдышаться она. — Вы уже ушли…

— Отдышитесь, негоже дочери барона носиться по Хопёрску, сломя голову, — ответил я.

— Я вас так и не поблагодарила, — восстановив дыхание, произнесла она. — То, что вы вчера сделали… Я этого никогда не забуду. Мансуров наконец-то отстал от меня. Помолвку отменили. Но отец пришёл в бешенство…

Ого, только гнева местного барона мне ещё не хватало.

— Вы объяснили ему, почему так сложилась ситуация? — поинтересовался я. — Владимир Мансуров получил по заслугам. В моих действиях не был какого-либо политического замысла. Мне глубоко плевать, кто и с кем должен пожениться. Просто он нагрубил моей пациентке и оскорбил меня. Этого достаточно, чтобы поставить его на место.

— Да, знаю, — кивнула она. — И отец, кажется, даже поверил в эту историю. Но всё равно пришёл в ярость, потому что Мансуровы обещали ему… — она осеклась. — Простите, я, вообще-то, не должна этого говорить.

— Правильно, — улыбнулся я. — Не раскрывайте тайн своей семьи каждому встречному незнакомцу.