Медальон Распутина

— Ваше сиятельство, извините, какая-то неисправность. Сами знаете, какое сейчас горючее. Сейчас попробую починить. Вы пока обождете?

— Да нет, найду извозчика, поеду домой.

Шофер кивнул, поднял капот и принялся за ремонт.

Юсупов пошел по улице, оглядываясь по сторонам.

Извозчиков не было.

Ну да — они все либо вернулись в родные деревни, либо подались в революционеры…

Вдруг из-за угла вынырнули два человека — злобные небритые физиономии, простреленные, обожженные шинели. Дезертиры, которых сейчас тысячи на улицах города. Мерзкие и опасные создания, хуже бродячих собак!

Юсупов полез в карман, где у него лежал заряженный «браунинг», но один из дезертиров подскочил к нему, приставил к груди нож и злобно прохрипел:

— Только дернись, благородие, — кишки выпущу!

Юсупов отшатнулся, на него пахнуло отвратительной смесью перегара, лука и еще чего-то сладковатого, страшного.

Кажется, так пахнет смерть…

— Брезгуешь, благородие? — прохрипел дезертир.

Ловким движением он вытащил «браунинг» Феликса, сунул к себе в карман. Затем нашарил бумажник, хотел уже отпустить Юсупова, но тут почувствовал на груди что-то твердое. Сунул руку под одежду, сорвал медальон…

Юсупов ощутил боль и горечь.

Он верил, что этот медальон защитит его от всех опасностей страшного времени…

— Оставь мне медальон! — взмолился князь. — Это память… память о любимой женщине!

— А хоть бы о любимой собачке! — глумливо протянул грабитель. — Ни шиша я тебе не оставлю, благородие! Прошло твое время, наше наступило! Было ваше, стало наше! Ни медальона не оставлю, ни жизни! Можешь с ней проститься!

Дезертир замахнулся ножом, метя в горло князя, но в это время его окликнул приятель:

— Оставь его, Шкворень! Патруль идет!

— Ну, твое счастье, благородие! — Дезертир оттолкнул Юсупова и скрылся за углом.

И тут — о чудо! — по брусчатке зацокали копыта, и на улице появился экипаж извозчика.

На следующий день Лебедкин развил бурную деятельность. Он отобрал в отделении несколько сотрудников, отдаленно напоминающих Валерия Маринетти, и попросил их к двум часам дня прийти в комнату для опознания.

Их выстроили в ряд, самого Маринетти поставили вторым слева, и пригласили Ксению Синицыну. Сегодня выглядела она получше: пышные волосы лежали красивой волной, синяк тщательно замаскирован, губы подкрашены.

Ксению ввели в соседнюю комнату, откуда она через одностороннее стекло могла видеть выстроившихся в ряд мужчин. Они ее при этом не видели.

— Гражданка Синицына, посмотрите на этих людей, — официальным тоном произнес Лебедкин. — Узнаете ли вы среди них того человека, который похитил вас и держал в котельной?

Он уже предвкушал торжество.

Однако Ксения внимательно осмотрела всех пятерых и уверенно сказала:

— Здесь его нет.

— Как — нет? — опешил Лебедкин. — Посмотрите хорошенько! Неужели вы никого из них не узнаете?

— Почему же не узнаю? — Ксения удивленно взглянула на капитана. — Второй слева — это Валерий Маринетти, руководитель центра «Остров»… конечно, я его узнаю!

— Но разве это не он держал вас в котельной?

— Конечно, нет! Что вы такое говорите? Если бы это был Маринетти, я бы вам так и сказала!

После неудачного опознания Маринетти привели в кабинет напарников.