МЕДИАНН №2, 2019

Никто ничего не ответил. Оливер же будто впервые увидел своего отца. Он все еще оставался хромым кузнецом и тем, кто приказывает нарубить дрова, запрещает ходить по краю Запретного леса или приручить лисенка, но ко всему этому будто добавилась новая сторона, новая грань. Они с Оливером вместе потеряли человека, которого любили, но Оливер никогда не задумывался о том, как отец переживает из-за этого. Он всегда казался таким стойким и нерушимым, что легко было забыть одну очень важную вещь: он все же человек.

Отец дошел до кладовой, вытащил оттуда бутылку медовухи и несколько жестяных кружек.

— Может быть, добрые Стражи желают выпить на сон грядущий?

Стражи выразили согласие, и отец поставил на стол четыре кружки, наполнив каждую до середины. Мужчины сели за стол и взяли себе по кружке, но пить никто не стал.

— На какой войне ты повредил свою ногу, мастер Финн? — поинтересовался Кроуфорд, когда отец присоединился к ним за столом. — Судя по всему, это далеко не царапина.

— Вместе с братом я прошел несколько военных кампаний, — отец, прервавшись на мгновение, бросил быстрый взгляд на Оливера, — но лишь в качестве кузнеца. Ногу я повредил уже здесь, года три тому назад. Случайно уронил наковальню. Благо местная ведьма смогла меня подлатать: вышло не так уж и плохо, только при каждом шаге кажется, что в ногу гвоздей насыпали.

— Три года назад? — задумчиво повторил Кроуфорд. — Как раз тогда ваш наместник созвал ополчение, не поделив западные границы с соседом.

— У вас хорошая память, мастер Кроуфорд.

— Ту войну сложно забыть. Я слышал, наместник забирал в армию едва ли не каждого, кто был старше двенадцати, делая исключения лишь для стариков и калек.

— Да, стариков и калек наместник благоразумно оставил в покое.

Оливер почувствовал жгучее чувство стыда и опустил взгляд. Три года назад в деревне почти не осталось мужчин, только старики, дети и его отец. Многие мужчины потом вернулись с трофеями и рассказами о славных битвах, а все, что его отец мог рассказать, так это как гвозди да подковы ковать.

— Человек такой силы определенно мог бы сослужить добрую службу наместнику в его войске, но видимо у Единого бога были другие планы на тебя, мастер Финн. Все же наковальня не такая уж незаметная штука и падает нечасто, особенно у опытного кузнеца.

— Неисповедимы пути Создателя, — ответил отец.

— А что касается тебя, молодой человек? — Кроуфорд мягко улыбнулся Оливеру. — Не думал о военной службе в имперском легионе? Или собираешься продолжить дело отца и стать кузнецом?

Оливер заставил себя посмотреть прямо в лицо Одноглазому и глубоко вздохнул, как будто собирался нырять в глубокую реку. Пути и замыслы Создателя воистину неисповедимы и возможно все, что произошло в этот день, было неспроста. Оливеру казалось, что он видит, как тысячи нитей «если бы» и «может быть» сплетаются воедино, чтобы дать ему редкий шанс.

— Я хочу стать Последним Стражем, — выпалил он и вскочил со стула: тот с громким стуком упал позади.

Улыбка Кроуфорда растаяла, а все его лицо будто сковало льдом. Голос Стража стал недружелюбным, с подобными интонациями он еще совсем недавно разговаривал с отступником.

— Вот значит как. Последняя Стража.

— Хочешь быть таким же красавчиком, как дядя Сивард? — с шипением спросил другой Страж, приподнимая свой черный платок. Оливер не удержался и взглянул на него.

Нижнюю часть лица Сиварда будто частично стерли: обрывки губ и кожи не могли спрятать осколки оставшихся зубов, и на первый взгляд казалось, что Страж широко улыбается.

— Вот из-за этого меня и прозвали Счастливый.

Увидев, как мокрый язык Сиварда скользит по остаткам человеческого рта, Оливер с трудом удержал в себе еду.

— Такого будущего ты для себя хочешь? — строго спросил Кроуфорд, поднимаясь со своего места и возвышаясь над Оливером, словно грозовая туча. Вслед за ним поднялись и другие Стражи, лишь отец продолжал сидеть и смотреть на Оливера прямым, жестким взглядом. — Хочешь отдать все и не получить ничего взамен?

— Ты сможешь убить человека? — спросил Страж Гарет. Его голос был тихим, словно ветер прошелестел в опавшей листве.

— Да, — Оливер посмотрел в лицо Кроуфорду, прямо в жуткую пустую глазницу. — Если есть какое-то испытание — я готов.

— Нет никакого испытания, только старый Страж у ворот. Но, может быть, нам нужно хотя бы одно. — Одноглазый взмахом руки указал на выход из дома, где Стражи оставили свое оружие, — Гарет, принеси мой арбалет.

Отец вздрогнул, его кулаки обрушились на стол, и тот жалобно затрещал.

— Довольно! — сказал он и поднялся.

Сивард змеей проскользнул ему за спину. Выхватил неизвестно где прятавшийся до этого нож и приставил его к горлу отца.

— Если ты хоть немного дернешься, — рука Сиварда как будто и не двинулась, но на коже под лезвием ножа появилась красная полоска, несколько капель крови побежали вниз, — то тогда немного дернусь я. Понятно?

— Мастер Кроуфорд, — Страж Гарет нерешительно поднялся, его голос был тихим, сдавленным, — может быть…

— Арбалет, Гарет!

Оливеру казалось, что его сердце ударило лишь раз, а молодой Страж уже вернулся с арбалетом.