Медное королевство

Зейнаб уже вручила три золотых книготорговцу.

— Может, тебе станет легче, если ты перестанешь думать, что все тебя обманывают, согласна? — Она оттащила Нари от прилавка и сунула книгу ей в руки. — И не устраивай сцен. Идея в том, чтобы нас не заметили.

Слегка пристыженная, Нари прижала книгу к груди.

— Я верну тебе деньги.

— Ты меня обижаешь, — Зейнаб сменила гнев на милость. — Ты не первая такая, с языком без костей, для кого я покупаю человеческие книги по завышенной цене на этой улице.

Нари украдкой взглянула на принцессу. Ей хотелось расспросить ее об этом не меньше, чем хотелось сменить тему. В сущности, так она себя чувствовала всякий раз, когда речь заходила об Ализейде аль-Кахтани.

Оставь. Были и другие способы подосаждать золовке.

— До меня дошли слухи, что к тебе сватается вельможа из Малакки, — сказала она бодро, когда они продолжили путь.

Зейнаб резко остановилась.

— Где ты такое услышала?

— Люблю перекинуться парой слов со своими пациентами.

Принцесса покачала головой.

— Твоим пациентам пора научиться держать язык за зубами. Да и тебе пора научиться. Уж, наверное, я это заслужила, когда купила тебе книжку про нелепые людские сооружения.

— Ты не хочешь за него замуж? — спросила Нари, счищая кожуру с украденного апельсина.

— Разумеется, не хочу, — отвечала Зейнаб. — Малакка находится за морем. Я никогда не увижу своих родных. — В ее голос прокрались нотки отвращения. — К тому же у него уже есть три жены и дюжина детей, а сам он вот-вот разменяет второй век.

— Так откажи ему.

— Мой отец уже все решил, — ответила Зейнаб натянуто. — Мой жених — очень богатый мужчина.

А-а.

Беспокойство Мунтадира о состоянии городской казны стало теперь намного понятнее.

— Почему твоя мать не выскажется против? — поинтересовалась Нари.

Королева Хацет внушала ей нешуточный страх. В голове не укладывалось, чтобы такая женщина позволила сослать свою дочь в Малакку даже за все золото мира.

Зейнаб помедлила с ответом.

— У моей матери сейчас другие приоритеты.

Тихая улочка, на которую они вышли, вела мимо Цитадели. Массивные каменные стены нависали высоко над головой, закрывая собой голубое небо, отчего Нари чувствовала себя крошечной и совсем не в своей тарелке. Из распахнутых дверей доносился смех и характерный шипящий звон зульфикаров.

Не зная, что на это ответить, Нари протянула Зейнаб половинку апельсина.

— Соболезную.

Зейнаб уставилась на фрукт. В ее серых глазах сквозила неуверенность.

— Когда вы с братом поженились, вы были врагами, — проговорила она неуверенно. — Иногда кажется, что вы до сих пор

ими остаетесь. Как… как ты…

— Приспосабливайся. — Слова вырвались из ожесточенного уголка ее души, где ей часто приходилось прятаться с тех пор, как ее подобрали на Ниле и бросили, одинокую и напуганную, в Каире. — Ты удивишься, на что мы способны ради того, чтобы выжить.

Зейнаб даже опешила.

— Такое ощущение, что мне стоит предупредить Мунтадира держать кинжал под подушкой.

— Я бы не советовала твоему брату хранить в постели острые предметы, — сказала Нари, продолжая идти. — Учитывая, сколько гостей там…

Она поперхнулась и выронила из пальцев апельсин, когда по ее телу внезапно пробежала ледяная волна.

Зейнаб сразу остановилась.

— Что с тобой?

Нари едва слышала вопрос. Будто невидимые пальцы схватили ее за подбородок, поворачивая голову в направлении мрачной улицы, мимо которой они только что прошли. Квартал, зажатый между Цитаделью и пегими латунными городскими стенами, выглядел так, словно его сто лет назад сровняли с землей. Разбитая булыжная мостовая поросла быльем и покрылась слоем грязи, голые каменные стены были изуродованы подпалинами. В самом тупике стояло несколько полуразрушенных кирпичных зданий. На улицу выходили разбитые окна, зияя черными проемами, как выбитыми зубами. За портиками виднелись пышные кроны слишком буйно разросшихся деревьев. Здания затянуло плющом: он обвивал колонны и занавешивал разбитые окна, походя на веревки, ждущие висельников.

Нари сделала несколько шагов в глубь улицы. По коже пробежал разряд, и она испустила резкий вздох. Нари была готова поклясться, что мрачные тени слегка приподнялись в ответ на ее приближение.

Повернувшись, она увидела, что Зейнаб последовала за ней.

— Что это за место? — спросила она голосом, который эхом отскакивал от каменных стен.

Зейнаб обвела дома скептическим взглядом.

— Эти-то развалины? Я не специалист по замшелой архитектуре трехтысячелетнего города.

Дорога у нее под ногами до того погорячела, что Нари чувствовала тепло сквозь подошвы сандалий.

— Мне нужно пойти туда.

— Что-что тебе нужно?

Но Нари уже зашагала вперед, отбросив и мысли о принцессе, и даже страх перед жестоким наказанием Гасана. Нари не сводила взгляда с таинственных зданий, словно что-то влекло ее к ним.

Она остановилась у тяжелых латунных дверей. Створы были изрезаны загадочными рисунками: сернобык в прыжке и корабельный нос, огненная купель и двойная чаша весов — магия едва не бурлила под латунной поверхностью. Нари не верилось, что в таком месте мог кто-то жить, однако она занесла руку, чтобы постучать.