Медное королевство

Навасатем. Слово эхом отдалось в голове Али. Изначально Навасатем отмечали только Дэвы, но уже с давних пор все шесть племен объединялись для того, чтобы отпраздновать рождение нового поколения. Постепенно годовщина их независимости, праздник в знак памяти об уроках, преподанных им Сулейманом, превратилась в бурное празднование жизни как она есть… А в старой шуточной присказке даже говорилось, что прилив жизни обычно приходился на десять месяцев спустя после Навасатема, когда начинали рождаться многочисленные дети, зачатые в ходе безудержных праздников. Как и у всех верующих джиннов, у Али были смешанные чувства по отношению к пирам, ярмаркам и гуляниям, растянувшимся на целый месяц. Священнослужители Дэвабада, от джиннов-имамов до Дэвов-жрецов, как правило, лишь качали головами, наблюдая за происходящим, да журили свои похмельные паствы.

И все же тогда, в прошлой жизни, Али годами дожидался этого праздника. О навасатемских состязаниях по рукопашному бою ходили легенды, и, невзирая на свой юный возраст, он мечтал участвовать в них, и победить в них, и заслужить уважение своего отца, и звание, которое и так полагалось ему по праву рождения — звание будущего каида эмира Мунтадира.

Али тяжело вздохнул.

— Я не еду на Навасатем.

— Но мне так нужна твоя помощь, — беспомощно взмолился Муса. — Я не доберусь до Дэвабада в одиночку — это безнадежно.

Али взглянул на него, словно не веря своим ушам.

— Потому что нечего было сворачивать с главной дороги! Необходимую помощь тебе оказали бы и в караван-сарае.

— Нужно убить его и забрать товар, — предложила Акиса по-гезирийски. — Аяанле решат, что он погиб в песках, а лжец и не заслуживает лучшей участи.

Любайд накрыл ее ладонь своей, разжав ее пальцы, сомкнувшиеся на рукояти зульфикара.

— Что о нас скажут, если мы начнем убивать каждого приезжего, который не говорит нам всей правды?

Муса переводил взгляд с одной на второго.

— Что-то не так?

— Они обсуждают, куда поселить тебя на ночлег, — беззаботным тоном ответил Али по-джиннски и сложил пальцы домиком. — Если я все правильно понял, ты свернул с торгового пути, чтобы приехать в эту глушь, в Бир-Набат, где, как тебе прекрасно известно, нет условий для содержания ни тебя, ни твоих верблюдов, чтобы переложить свои обязанности на мои плечи?

Муса пожал плечами.

— Приношу извинения за неудобство.

— Ясно. — Али откинулся назад и окинул собравшихся джиннов вежливой улыбкой. — Братья и сестры, — сказал он. — Если вам не составит особого труда, не оставите ли вы нас на несколько минут наедине с… кем, напомни, ты мне приходишься?

— Твоим кузеном.

— С моим кузеном.

Джинны встали со своих мест. Табит вперился в Али взглядом. Он успел достаточно хорошо узнать Али и потому прекрасно слышал зловещие нотки в его голосе, которые Муса пропустил мимо ушей.

— Не запачкай ковры кровью, — предупредил он по-гезирийски. — Они совсем новые.

Как только все ушли, Муса испустил протяжный вздох.

— Всевышний Боже, как ты продержался так долго в этом болоте? — Он содрогнулся, ковыряясь в приготовленной специально для него козлятине — этого козла откармливал к свадьбе дочери один из бир-набатян, но охотно уступил, узнав о прибытии нежданного гостя. — Я и не думал, что есть места, где джинны до сих пор живут как — ай! — вскрикнул он, когда Али схватил его за расшитый серебром шиворот и толкнул так, что тот упал на землю.

— Наш прием кажется тебе негостеприимным? — хладнокровно спросил Али, вынимая зульфикар из ножен.

— В данный момент… постой, не делай этого! — В золотых глазах Мусы вспыхнул ужас, когда языки пламени облизнули медное лезвие. — Умоляю!

— Какова истинная цель твоего визита? — требовательно спросил Али. — И не смей скармливать мне свои небылицы о тяготах пути.

— Я приехал, чтобы тебе помочь, кретин! Я даю тебе возможность вернуться в Дэвабад!

— Помочь мне?

Да если бы не твои махинации, я бы здесь вообще не оказался!

Муса пораженчески вскинул руки.

— Справедливости ради… в этом виновата другая ветвь нашего рода… Остановись! — взвизгнул он, отползая назад, когда Али поднес меч вплотную к его горлу. — Совсем спятил? Я же родная кровь тебе! К тому же я твой гость!

— Ты не мой гость, — не согласился Али. — Бир-Набат — не мой дом. А Ам-Гезира кишит опасностями — как, как ты сказал, как болото? — процедил он брезгливо. — Торговцы нередко пропадают в этих песках без вести. Особенно беспечные глупцы, которым хватает ума отправиться в дальний путь с таким ценным грузом без сопровождения.

Муса встретился с Али взглядом. В его глазах за страхом читалась решительность.

— Я не скрывал того, куда я направляюсь. Если наш взнос на Навасатем не будет доставлен в Дэвабад в срок, король нагрянет к вам в поисках товара. — Он вздернул подбородок. — Ты же не хочешь навлечь такие неприятности на своих братьев и сестер?

Али сделал шаг назад, пламя на мече потухло.

— Я отказываюсь принимать участие в очередной вашей интриге. И я убью тебя своими руками, если ты еще раз посмеешь угрожать нам.

Муса закатил глаза.