Медное королевство

— Я задержалась с пациентами. Сомневаюсь, что твоя постель долго пустовала, — добавила она не удержавшись.

Уголки его губ дрогнули.

— Ты поступаешь так уже третий раз подряд, Нари, — продолжал он. — Можно было хотя бы предупредить, чтобы я не ждал впустую.

Нари сделала глубокий вдох, чувствуя, как с каждой секундой чаша ее терпения, и без того полная, переполняется окончательно.

— Прошу прощения. В следующий раз я пошлю гонца с этим известием в очередное злачное место, где ты вечно пропадаешь. Разговор окончен?

Мунтадир скрестил руки на груди.

— А у тебя сегодня хорошее настроение. Нет, разговор не окончен. Мы можем продолжить подальше от чужих глаз? — Он махнул рукой на яркие цитрусовые деревца поодаль. — Скажем, в твоей апельсиновой роще?

Сердцем Нари почувствовала внутренний протест. Апельсиновую рощу еще давно посадил ее дядя Рустам, и это место многое для нее значило. Рустам, хоть и уступал в целительском даровании ее матери, Маниже, сумел снискать славу как искусный ботаник и фармацевт. Спустя даже несколько десятилетий после его смерти тщательно отобранные для рощи деревья продолжали уверенно расти, а их целебные свойства и аромат год от года только крепчали. Нари была так очарована этим райским уголком, уединением, которое дарила тень густой листвы и кустарников, окутавшая рощу, что распорядилась вернуть роще ее первозданный вид. Стоя на земле, некогда возделанной ее предками, она испытывала ни с чем не сравнимое чувство.

— Я никого туда не впускаю, — напомнила она. — И ты это знаешь.

Мунтадир, привыкший к ее упрямству, только покачал головой.

— Тогда давай прогуляемся. — Не дожидаясь Нари, он спустился по ступенькам.

Нари пошла следом.

— Что стало с той семьей Дэвов, о которых я тебе рассказывала? — спросила она, когда они вышли на извилистую садовую тропинку. Раз уж Мунтадир все равно оторвал ее от работы, грех этим не воспользоваться. — С теми, кого третировали гвардейцы?

— Я разбираюсь.

Она остановилась как вкопанная.

— До сих пор? Ты обещал поговорить с отцом еще на прошлой неделе.

— Я и поговорил, — отозвался Мунтадир раздраженно. — Я же не могу взять и ни с того ни с сего освободить преступников против воли короля, просто потому, что вас с Джамшидом это огорчило. Все устроено немного сложнее. — Он посверлил ее взглядом. — И чем больше ты лезешь, тем труднее исполнить твою просьбу. Сама знаешь, как отец относится к тому, что ты суешь нос в политические вопросы.

Нари как ушатом воды окатило. Она расправила плечи.

— Хорошо, — процедила она. — Отцу своему можешь передать, что предупреждение я получила.

Мунтадир перехватил ее руку, пока она не успела развернуться.

— Я пришел не по его приказу, Нари, — сказал он. — Я пришел потому, что я твой муж, как бы мы с тобой ни относились к этому факту, и я не хочу, чтобы ты пострадала.

Он отвел Нари к спрятанной в тени скамейке с видом на канал, примостившейся за ветхим деревом ним, чьи ветви низко провисали под весом густой изумрудной листвы, надежно скрывая их от посторонних наблюдателей.

Мунтадир опустился на скамейку и усадил Нари рядом с собой.

— До меня дошли слухи о ваших с моей сестрой давешних приключениях.

Нари сразу напряглась.

— Это тебе отец…

— Нет, — успокоил Мунтадир. — Мне рассказала Зейнаб. Да, — добавил он, видимо, подметив ее изумление. — Мне известно о ее маленьких прогулках по сектору Гезири. Я знаю об этом уже не один год. Но ей хватает ума не нарываться на неприятности, и к тому же ее охранник в курсе, что в случае чего нужно сразу идти ко мне.

— О-о.

Это стало неожиданностью для Нари. Как ни странно, она даже немного позавидовала Зейнаб. Пусть Кахтани были коварными предателями и заклятыми врагами ее семьи, но все же безоговорочная взаимная преданность младших Кахтани свидетельствовала о такой братско-сестринской любви, которой Нари никогда не знала, и эта мысль наполняла ее белой завистью и грустью.

Но Нари подавила в себе эти чувства.

— Про больницу она тебе тоже рассказала?

— Говорит, никогда не видела тебя такой воодушевленной.

Нари постаралась изобразить незаинтересованность.

— Это было любопытно.

— Любопытно? — переспросил Мунтадир, не веря своим ушам. — И это говоришь ты, готовая без умолку болтать о своей работе с больными? Ты обнаружила старую больницу, принадлежавшую твоим предкам, а в больнице встретила компанию освобожденных рабов ифритов, и хочешь ограничиться одним лишь «любопытно»?

Нари прикусила губу, размышляя над тем, что ему ответить. Разумеется, визит в больницу далеко выходил за рамки «любопытного». Но фантазии, которым она постоянно предавалась с того дня, казались такими зыбкими, что лучше было держать их при себе.

Однако Мунтадир не вчера родился на свет. Он снова взял ее за руку.

— Я бы хотел, чтобы ты могла со мной поделиться, — сказал он негромко. — Да, никто из нас не желал этого брака, но, Нари, мы могли бы попытаться построить нормальные отношения. Я ведь даже не представляю, что творится у тебя на уме, — взмолился он, но в его голосе сквозила и какая-то усталость. — Ты возвела вокруг себя больше стен, чем в лабиринте.