Медное королевство

— Это кинжал? — Аэшма разочарованно поцокал языком. — Ты ведь можешь призвать смерч и отшвырнуть меня на противоположный берег, если только откажешься от этого беспомощного туловища, — в его глазах появился жестокий блеск. — Да и потом, если уж хвататься за оружие, всем хотелось бы оценить твой знаменитый бич.

Воздух накалился, и Манижа выставила между ними руку.

— Афшин, — осадила она, после чего обратила свое внимание к Аэшме: — Я получила твой сигнал, Аэшма. Что ты слышал?

— Все то же: шепот и предощущения, которые начались сразу после того, как ты вернула Бича к жизни, — ответил ифрит. — Мои товарищи выжгли все известные им места обитания маридов, но ответа не дождались. Однако возникло новое обстоятельство… — Он взял паузу, наслаждаясь вниманием. — Пери спустились с облаков, чтобы исполнить свою песнь предостережения и пустить ее по ветру. В ней поется, что мариды преступили черту, нарушили уговор и должны понести ответственность — а наказание им назначит существо низшего ранга, перед которым у них кровный долг.

Дара таращился на ифрита во все глаза.

— Ты что, пьян?

Аэшма усмехнулся, сверкнув клыками.

— Ах, извини. Я забыл, что в разговоре с тобой нужно подбирать выражения попроще. — Он стал говорить медленнее, издевательски растягивая каждое слово. — Мариды убили тебя, Афшин. Перед тобой у них кровный долг.

Дара замотал головой.

— Может, без их участия и не обошлось, но кинжал был в руках у джинна.

— И что? — вмешалась Манижа. — Вспомни, что ты рассказывал мне о той ночи. Неужели ты всерьез веришь, что какой-то малолетний Кахтани способен зарезать тебя без посторонней помощи?

Дара задумался. Его стрелы пронзили принцу горло и легкие прямо перед тем, как тот рухнул за борт, в пучину проклятого озера. Ализейд должен был быть дважды мертв, однако он взобрался обратно на борт с видом какого-то озерного мстителя.

— В таком случае, что имеется в виду под «кровным долгом»? — спросил он.

Аэшма пожал плечами.

— Мариды — твои должники. Что очень кстати, учитывая, что тебе нужно проникнуть в их озеро.

— Это не «их» озеро. Это наше озеро.

Манижа положила руку Даре на запястье, а Аэшма только закатил глаза.

— Когда-то озеро принадлежало им, — объяснила она. — Мариды помогли Анахиде построить Дэвабад. Тебе должно быть об этом известно. Считается, что драгоценные камни, которыми вымощен двор у Великого храма, были приняты в дар от маридов.

В школе Афшины не штудировали от и до историю своего народа, однако легенду о камнях слышал даже Дара.

— И как это поможет мне пройти через завесу?

— Забудь про завесу, — сказал Аэшма. — Задумайся, как водные твари путешествуют по горам и пустыням? Они перемещаются в природных водах… И давным-давно мариды обучили этому искусству твоих Нахид. — В его глазах сверкнула ненависть. — И это существенно облегчило им охоту на мой

народ. Мы к пруду лишний раз не рисковали подойти из страха, что очередной Нахид-кровоотравитель вынырнет из глубины.

— Это безумие, — заявил Дара. — Ты предлагаешь мне выдвигать условия маридам — маридам, которые способны превратить речное русло в змея размером с горную цепь — на основании неких песен пери и мифах о какой-то особой магии, которую ни я, ни Манижа никогда не наблюдали воочию? — Он подозрительно прищурился. — Ты просто хочешь нам смерти, не так ли?

— Если бы я хотел твоей смерти, Афшин, я выбрал бы метод попроще, уж поверь, и мне не пришлось бы терпеть твое общество, — отвечал Аэшма. — Ты должен радоваться! Ты можешь отомстить убившим тебя маридам за собственную смерть. Ты станешь их Сулейманом!

Такое сравнение мгновенно остудило пыл Дары, и гнев сменился ужасом.

— Я не Сулейман, — выпалил он, отказываясь соглашаться с этими словами и покрываясь гусиной кожей от подобного святотатства. — Сулейман был пророком. Этот человек написал наши законы, даровал нам Дэвабад и благословил Нахид…

Аэшма расхохотался.

— Только посмотрите на него, как от зубов отскакивает! Не перестаю поражаться тому, как ловко вас натаскал Совет Нахид.

— Оставь его, — резко одернула его Манижа и снова повернулась к Даре. — Никто не предлагает тебе стать Сулейманом, — мягко заверила она его. — Ты — наш Афшин. Тебе не нужно притворяться кем-то другим. — Твердый взгляд Манижи внушал Даре спокойствие. — Но кровный долг — действительно хорошая новость для нас. Благословение

, если угодно. Так мы сможем попасть в Дэвабад. К моей дочери.

Нари. В памяти Дары всплыло ее лицо. Ее разочарованный взгляд в ту ночь в лазарете, когда Дара вынудил ее пойти за собой, ее крики, когда его сразил меч.

«Шестьдесят четыре», — холодно сказал Каве. Шестьдесят четыре Дэва погибли из-за беспорядков, учиненных Дарой.

Он сглотнул образовавшийся в горле ком.

— Как мы призовем маридов?

Лицо ифрита озарилось злорадным весельем.

— Прогневаем их, — сказал он и повернулся. — Идемте со мной. Я нашел кое-что, с чем им точно не захочется расставаться.

Конец ознакомительного фрагмента

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».