Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Он наклонился и протянул к ней руку, и рука эта тоже была чрезвычайно красива, хорошо сложена и совершенно чиста — точно никогда и не касалась ни капли грязи. Пусть он носил серебряную маску, ей тем не менее казалось, что он непременно прекраснее любого, кого она встречала в своей короткой жизни.

Она едва не забыла плакать, подняла лицо и спросила этого монаха оцепенело:

— Кто ты?

Голос монаха был глубок и нетороплив, как вода, услышав его, она вдруг сразу успокоилась:

— Монашеское имя ничтожного — Тундэн, пришёл забрать тебя от лица приказа Тайчан.

Не сводя глаз с сильной, длинной и худощавой руки перед собой и почти не расслышав, что ей сказали, она тут же бестолково кивнула.

С тех пор она встала на иной путь.

Пускай после того, как в последующие более чем десять лет она познала слишком многое, представление о гоши в её сердце давно уже ушло далеко от сложившегося тогда, в первую встречу, впечатления, будто она поймала вдруг взглядом вспугнутого лебедя[216], и пускай глубокого почтения и осмотрительности, когда она представала перед гоши, в ней стало гораздо больше, чем изначального восхищения, однако она всегда отчётливо помнила каждую мелочь с момента, когда увидела гоши семилетней в тот год, и способна была помнить всю жизнь.

Видя, что она забылась в размышлениях, тайчжу снова вопросил с недоверием:

— Что с пальцами гоши?

— Сбоку на суставе безымянного пальца гоши есть очень маленькая родинка, — придя в себя, произнесла тайбу. — Я заметила её, когда встретила гоши в первый раз, и запомнила навсегда. В тот день у подножия горы Боцзи я намеренно пригляделась — и убедилась, ошибки быть не может, он и есть — гоши.

Кто знал, что когда она закончит говорить, тайчжу не только не оставит сомнения, но и, напротив, с шипением втянет воздух и скажет, хмуря брови:

— Что-то не так. Как-то раз, несколько лет назад, я заходил во двор Тяньцзи, помнишь? Я приходил отчитаться, гоши тогда играл в павильоне в вэйци[217], и когда я стоял рядом, по какой причине, уже забыл, но, так или иначе, я внимательно рассмотрел руки гоши. А, верно, потому, что в те дни ты рассказывала мне о гадании по рукам, форме черепа и подобном. Вот и я поглядел украдкой на строение пальцев гоши, и я совершенно точно уверен: у него на руках нет родинки.

Глава 75: Родинка между пальцев (2)

Хмурясь, тайбу произнесла:

— Возможно ли, что ты не видел указательного пальца? В конце концов, та родинка очень маленькая, совсем не привлекает внимания.

— Решительно невозможно, — тайчжу покачал головой и продолжил: — Я тщательно рассмотрел каждый палец, ничего не упустил ни на левой, ни на правой руке. Если бы осмотрел только половину, как было бы рассуждать о строении костей? Тогда я, можно сказать, был отчаянно дерзок, когда закончил рассматривать, сердце прямо-таки скакало, так что я совершенно не мог запомнить неверно. А ты? Ты твёрдо уверена? Как-никак, ты впервые увидела гоши уже немало лет назад? Лёгкая спутанность возможна.

— Я тоже определённо не могла запомнить неправильно, — тайбу бессознательно сжала пальцами маску, что держала в руках, и добавила: — Более того, если бы я перепутала, то как могло случиться, что на руке у гоши у горы Боцзи я увидела такую же родинку?

Действительно, такое совпадение с ошибкой в самом деле слишком маловероятно.

Двое растерянно смотрели друг на друга, одинаково нахмуренные и с глубоко серьёзными лицами. Если бы сияние луны сейчас было несколько ярче и свет проникал в их глаза до самого дна, можно было бы заметить, что глубину зрачков обоих равно застилала паника.

Похоже, они нечаянно обнаружили способное потрясти Небеса скрытое обстоятельство: у того же гоши, у того же гоши, что они встречали лично, обнаружились, однако, отличные особенности, и из них каждый исключил возможность, что обознался; в таком случае оставалось лишь одно объяснение…

Гоши, что они видели, вовсе не один человек, а два.

На мгновение двое даже едва не забыли дышать. Целую вечность они не могли отыскать свои голоса.

Спустя ещё очень долгое время тайчжу заговорил так, точно кто-то схватил его за горло:

— Возможно ли… Может ли быть ничтожно малая вероятность, что кто-то выдал себя за гоши? — пока говорил, он к тому же неосознанно сглотнул слюну, и голос его прозвучал — без преувеличений — столь слабо, будто он висел на волоске от смерти.

Потому что всего лишь мысль о такой возможности уже пугала.

— А что ты думаешь? Это ведь гоши… — гоши всегда занимал в сердце тайбу место едва ли не божества высоких гор, так что она почти сразу же опровергла: — Как возможно, чтобы гоши позволил постороннему притворяться им? Кто настолько храбр, чтобы осмелиться выдать себя самого за гоши?

Тайчжу поразмыслил, затаив дыхание, и глубоко вздохнул:

— Действительно, гоши… не должно быть, чтобы другой выдал себя за него. В конце концов, будь то приказ Тайчан или двор Тяньцзи, никакой обычный человек не способен хитростью пробраться внутрь. Если это кто-то изнутри…