Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

— Такое тем более невозможно. У нас с тобой высокое служебное положение в приказе Тайчан, ты посмел бы выдавать себя за гоши? — произнесла тайбу.

Тайчжу тотчас помахал рукой, словно к шее его приставили нож:

— Нет-нет-нет-нет, дайте мне ввосьмеро больше храбрости[218], и я всё равно не осмелюсь.

— Вот именно, — тайбу нахмурилась и сказала: — Поэтому вероятность притворства ничтожна.

После того как тайчжу подумал об этом, в лице его отразилось ошеломление:

— Неужели гоши молча принял это? Даже…

Даже и вовсе устроил это именно гоши самолично.

Однако зачем гоши понадобилось так поступать?

Этого они, разумеется, никак не могли знать.

Гоши никогда не разъяснял им, что делает и почему. На самом деле, гоши первоначально был человеком крайне немногословным. Если задуматься как следует, то за более чем десять лет с тех пор, как тайбу и тайчжу пришли в приказ Тайчан, количество раз, когда они слышали, чтобы гоши заговаривал, можно было сосчитать на пальцах.

За исключением того, как он от случая к случаю всё равно что совершал набеги, чтобы осмотреться в приказе Тайчан, и раз в год отправлялся к Тайшань для большого жертвоприношения Небесам, основную часть времени гоши вовсе не выходил за главные ворота двора Тяньцзи. Он напоминал чудаковатого отшельника, вот только место, где он жил в уединении, находилось при дворе.

Если у него были какие-либо распоряжения, как правило, он передавал их напрямую в руки другой стороне через письмо.

Приказ Тайчан подчинялся ему непосредственно, и в обычное время, если в народе или во дворе происходило неладное и требовалось использовать людей из приказа Тайчан, все они направлялись приказом гоши. Однако насколько тайбу и остальные знали, люди, которым гоши мог прямо давать указания, в действительности вовсе не ограничивались служащими приказа Тайчан.

Порой, посещая гоши с докладом, они замечали, как гоши сжигает письмо, и тем не менее после никто в приказе Тайчан вовсе не получал распоряжений. А значит, помимо подчинённых на свету, у гоши были люди и в тени.

Только тайбу и остальных это никак не касалось. В конце концов, кроме служащих приказа Тайчан, были и другие от природы одарённые выдающиеся люди, что не желали являться ко двору и скрывались среди народа. Таким образом, на их взгляд, поступки гоши действительно были в порядке вещей, и сами они вовсе не имели полномочий вмешиваться.

Весь приказ Тайчан и даже подавляющее большинство людей при дворе, вплоть до того, кто занимал драконий престол, — все знали, что характер гоши причудлив и нрав переменчив, таков, что обычному человеку никак не предсказать. Однако люди выдающиеся ведь всегда со странностями, не говоря уже о том, что гоши пережил несколько поколений, в вопросах положения и опыта даже восседающий на драконьем престоле не мог не почитать его хотя бы каплю; что же до способностей, то тем более не было никого, кто дерзнул бы противостоять ему. Кто бы вопрошал о его неправоте?

Более того, гоши был человеком пусть и переменчивым, но отнюдь не жестоким и не надменным, он очень редко расспрашивал об обстоятельствах, что к нему отношения не имели, поэтому даже если иногда его распоряжения вызывали недоумение, другие люди при дворе если могли помочь, помогали — и так же не задавали лишних вопросов о причинах.

— С-с-с… — тайчжу втянул воздух, словно что-то вдруг пришло на ум, — ты ведь ещё помнишь розыскной документ, который гоши прежде велел распространить местным органам власти всей страны?

— Помню. На официальном объявлении нарисован несколько схожий с гоши человек, тоже буддийский монах. Увидев тогда документ, я пришла в замешательство и порасспрашивала, — произнесла тайбу. — Шаоцин сказал, что тоже не понимает намерений гоши, но, впрочем, он слышал, что много лет назад, когда он ещё не вступил в должность шаоцина приказа Тайчан, некогда уже рассылали повсеместно такие розыскные документы. В то время ходили слухи, что гоши собирается…

Тайбу приостановилась ненадолго, избегая упоминать запретное слово, и сказала, понизив голос:

— Собирается погрузиться в паранирвану[219]. Но кто-то в народе заметил последующее широкое распространение объявления, предполагали самые разные возможности, и это в конце концов затмило пересуды о погружении гоши в паранирвану. На самом же деле состояние гоши в то время действительно было плохим, он также отсутствовал во дворе Тяньцзи, как говорят, не показывался на людях много лун, однако когда появился вновь, уже вернулся к обычному состоянию. Поэтому… я думала тогда, что на этот раз причина может быть той же, как-никак, он был в затворе. Шаоцин тогда велел мне не спрашивать больше, к тому же и гоши впоследствии дал открытый указ, чтобы никто в приказе Тайчан не вмешивался, потому я не размышляла об этом больше.

Тайчжу услышал, однако поколебался мгновение и сказал тихо:

— Что, если — я имею в виду, может ли быть такая малейшая вероятность, — один из двоих, что мы с тобой встречали, покинул императорский двор? И такой поступок совсем не соответствует желаниям другого, а потому…