Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Услышав это, Сюэ Сянь, запрокинув голову, посмотрел на середину склона и вдруг холодно усмехнулся:

— Ладно, тогда не нужно больше гадать, я самолично его разыщу.

У него было чувство, что в своей странности дело это довольно опасно, поэтому он попросту разрезал кончик пальца и нанёс Каменному Чжану и Лу Няньци по капле крови на тыльную сторону руки. Чтобы избежать промахов, он нарочно выбрал места, где кожа была безупречной, без ран.

Мазнув, он указал подбородком на горную дорогу вдали:

— Повернёте на пути через горы, там есть чайная лавка на подступах к уездному городу, можете подождать либо там, либо уже непосредственно в городе, под защитой крови дракона попасть в неприятности должно быть непросто. Немного погодя я поищу вас. Мы со Святошей поднимемся на гору осмотреться.

Каменный Чжан и Лу Няньци знали, чего стоят, и, конечно, не вызвались стать бременем. Выслушав, они тоже не разглагольствовали, кивнув, сказали: «Будьте осторожны», следом быстро взошли на горную дорогу и направились прямиком в сторону городских ворот.

Сюэ Сянь и Сюаньминь посмотрели друг на друга — и тут же в несколько прыжков поднялись на середину горы.

Двое огляделись и среди ветвей рощи на середине склона в глубине увидели относительно ровное место, где были едва различимые каменные ступени. На вершине ступеней располагалось строение с открытой большой дверью, оно не походило ни на заброшенный храм, ни на беседку для отдыха в пути и наслаждения видом.

Сюэ Сянь вдохнул горный ветер, пришедший оттуда по его велению, и, хмуря брови, произнёс с отвращением:

— Трупный запах.

Не медля больше, двое быстро поднялись по каменным ступеням и встали перед зданием с раскрытым настежь входом.

— Этот аромат прямо-таки благоухает на десять ли… — только Сюэ Сянь остановился, как от ударившего в лицо и забившего нос запаха из помещения едва не растянулся во весь рост. — Что это, чтоб его, за место?

Глава 78: Постоялый двор мертвецов (2)

Потолок в этом доме был исключительно высоким, более чем на половину чжана[234] выше, чем в обычных жилищах.

Перед дверью был порог, только на краю его оказалось выгравировано множество искривлённых извивистых знаков, а в уголки ещё и забито несколько гвоздей. Деревянный порог весь был не то залит какой-то кровью, не то попросту вымочен в ней — древесина была чрезвычайно тёмной и к тому же постоянно сыроватой, источала ржавую вонь многолетней крови, то проявляющуюся, то теряющуюся среди трупного запаха, что бил из помещения. Мерзко до тошноты.

На обеих сторонах дома не было обычных широких деревянных окон, только в самом верху чрезвычайно высоких стен в двух местах зияли окошки для проветривания, что напоминали две крохотные узкие пещеры.

Поскольку воздушные окна были слишком маленькими, в помещение попадало очень мало света, там всегда было сумрачно и сыро, и живой человек испытывал крайнее недомогание, только лишь очутившись рядом, тем более нечего было и надеяться, чтобы как следует рассмотреть внутренний облик.

Хмуря брови, Сюэ Сянь пару раз взмахнул рукой перед носом, но обнаружил, что это бесполезно; оставалось только с застывшим лицом молча задержать дыхание. Он взглянул оценивающе влево и вправо и заметил набор иероглифов по обе стороны от двери, однако времени прошло слишком много, надпись давно уже обветшала до того, что растеряла некоторые черты.

Он старательно всматривался полдня и тогда только распознал, что это следующие восемь слов: «Людям инь отправляться в путь, людям ян[235] — сторониться».

Что-то знакомое…

Сюэ Сянь повернулся и вопросительно посмотрел на Сюаньминя.

С нравом Сюаньминя его было не заставить открыть рот и заговорить в такой обстановке, он бы охотнее умер — и делу конец. Так что только Сюэ Сянь, сдерживая дыхание, спросил взглядом, как тут же ощутил, что его висевшее вдоль тела запястье подняли — без всякого выражения Сюаньминь вывел пальцем на его ладони несколько черт: «Постоялый двор мертвецов»[236].

Постоялый двор мертвецов?

Такое название Сюэ Сянь, впрочем, слышал. Говорили, что в окрестностях реки Сян есть своего рода мастера, чьё занятие связано единственно с мертвецами: они перегоняют умерших на чужбине обратно в родные края для погребения. Путешествуют они всегда только в ночи, а днём должны уступить дорогу живым. Путь же этот далёк, его никак не преодолеть за одну ночь, а если попасть под дождь или снег, тем более придётся задержаться на несколько дней. Оттого в этом районе через каждые несколько десятков ли есть места, где погонщики трупов и мертвецы могут сделать привал и укрыться от дождя. Называются они постоялыми дворами мертвецов.