Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

С подобными делами Сюэ Сянь соприкасался очень мало, потому и понимал не много, однако в его представлении в работе погонщиков трупов, по слухам, тоже было множество тонкостей. Трупы в основном не разлагались, пока их вели обратно, а не то разве не пачкали бы они любое место, где проходили бы? Опавшая гнилая плоть, насекомые-падальщики — и говорить нечего. Одного лишь этого долго не рассеивающегося запаха уже было достаточно, чтобы выпить целый кувшин горя, кто бы вынес такое?

Потому-то столь сильный запах этого постоялого двора мертвецов действительно был не вполне обычным.

Так, точно причин жить у него больше не осталось, Сюэ Сянь закрыл рот и нос и, с зеленеющим лицом потоптавшись мгновение на месте, занёс ногу, словно ставил всё на кон, и шагнул в дверь, невольно повернув голову и посмотрев на Сюаньминя.

На первый взгляд лицо Сюаньминя казалось исключительно невозмутимым; в глубокой складке между бровями проступало лёгкое отвращение к запаху и грязи, но кроме него не было почти никакой другой реакции. И тем не менее в его непроглядно-чёрных спокойных глазах Сюэ Сянь прочёл проблеск беспомощности, что трудно описать словами.

Стоило ухватить взглядом это сдерживаемое в самой глубине глаз чувство, Сюэ Сяню захотелось смеяться. В сущности, это не было чем-то забавным, но, проявляясь в Сюаньмине, в сравнении выглядело столь ярким, что даже казалось смешным. Однако не успела улыбка достичь уголков рта, как он вдруг осознал одну проблему…

Сюаньминь привык к невозмутимости, даже малейшие эмоции он подавлял чрезвычайно глубоко, запечатывал наглухо. Посторонние всякий раз изучали его целую вечность, и всё равно им было очень трудно различить в его глазах иные оттенки. Даже Сюэ Сяню всегда было сложно разгадать его чувства и образ мыслей. Но сейчас он, однако, сумел уловить тень настроения Сюаньминя.

Ему даже незачем было стараться, чтобы понять; словно ощущать это переживание — дело самое естественное…

Едва подумав о естественности, Сюэ Сянь внезапно осознал: медные монеты!

Причина в той связи, созданной медными монетами.

Связь эта, в конце концов, из-за нового использования стала ещё теснее, вплоть до того, что смогла передать Сюэ Сяню даже такую пустяковую эмоцию.

Улыбка Сюэ Сяня тотчас стала неоднозначной, как-никак, неизвестно, была ли такая связь хорошей или плохой: если она углубится до определённой степени, возможно, он сам не сможет различать ясно, радуется ли он потому, что действительно сам рад, или потому, что на него влияет настроение другой стороны, усиливая его собственные эмоции; если на душе будет тяжело, разве не будет страдание удваиваться оттого, что на него наложатся чувства другого?

И что особенно, чрезвычайно важно — если реакция Сюаньминя передалась ему, могут ли его эмоции и впечатления передаваться Сюаньминю? Включая известного рода порывы, что только и ждут зова, чтобы воплотиться в жизнь?

В таком случае всё становится слишком запутанным.

Единственно подумав об этом, Сюэ Сянь уже ощутил, что с достоинством можно попрощаться.

Он размышлял, что после того, как они выйдут отсюда, он расскажет об этом изменении Сюаньминю. Если возможно, они оборвут связь, чтобы не навлечь никаких ненужных хлопот.

Сюэ Сянь только пришёл в себя и сразу заметил, что Сюаньминь смотрит на него, видимо, посчитав его выражение, застывшее по полпути к улыбке, крайне странным.

— Ничего, — отмахнулся он, непроизвольно открыв рот сказать.

Едва договорив, он беззвучно закатил глаза, чувствуя лишь, как все его семь отверстий[237] вознеслись на Небеса.

Сюаньминь молчал.

Внутри помещение оказалось ещё более пустым, чем Сюэ Сянь представлял, точнее сказать, во всей комнате не было вообще почти ничего: не говоря уже о стульях и столах какого-либо рода, не имелось даже каменной глыбы, где мог бы сесть человек. В скудном свете, что просачивался через окошки под потолком, Сюэ Сянь прошёлся вдоль всех четырёх стен.

По сравнению с пустынной серединой комнаты на стенах вещиц оказалось побольше. В поверхность их то густо, то редко были вбиты полукруглые железные кольца размером с ладонь — с обеих сторон они были намертво вколочены в каменную стену, а в промежутках выгибались крохотные дуги.

Такие железные кольца были неизменно пригвождены по два рядом, за ними следовало расстояние в ширину человека — и снова два кольца; таким образом в четыре стены оказался вбит полный круг.

Сюэ Сянь на мгновение пристально всмотрелся в железные кольца — на нескольких он заметил обрывки перетёртой бечёвки и тогда только понял назначение этих колец: видимо, когда погонщики мертвецов останавливались здесь на отдых, они оставляли стоящих трупов опираться о стену и привязывали вплотную к ней, продевая верёвку в железные кольца по бокам.

С одной стороны, это было нужно, чтобы трупы не падали на пол, с другой — также могло воспрепятствовать передвижению покойников.

Однако очень скоро шаги Сюэ Сяня замерли.