Медведь и Дракон

Перевозка на поезде происходила исправно. У русской железнодорожной службы был, казалось, миллион платформ, подготовленных специально для того, чтобы перевозить гусеничные машины, несомненно, предназначенные для перевозки их боевых танков на запад, в Германию, для войны против НАТО. Строители платформ и не подозревали, что их творения будут использованы для переброски американских танков на восток, чтобы помочь защитить Россию от захватчиков. Ничего не поделаешь, никто не может предсказать будущее больше чем на несколько недель вперёд. В настоящий момент Гиусти устроило бы и пять дней.

Остальные части Первой бронетанковой дивизии растянулись на сотни миль по железной дороге с запада на восток. Вторая бригада полковника Дона Лизла только что заканчивала погрузку в Берлине, она и станет замыкающей частью дивизии. Они пересекут Польшу в дневное время, лучше это или хуже, никто не знал.

«Квортерная лошадь» находилась во главе дивизии, как и надлежало. На том месте, где им предстоит разгрузка, машины Гиусти установят периметр безопасности, и затем продолжат марш на восток, осуществляя манёвр, носящий название «Движение к контакту с противником», и там начнётся самое интересное. А для этого ему нужно как следует отдохнуть, напомнил себе полковник Гиусти. С этой мыслью он устроился поудобнее – насколько это было возможно – и закрыл глаза, отдав своё тело рывкам и раскачиванию вагона.

* * *

…Все лётчики-истребители думали об этом как об «Утреннем патруле». Это название их операции уходило далеко в прошлое, к фильму с Эрролом Флинном 1930-х годов. Этот термин возник, наверно, как настоящее название операции, первой в наступающий день, когда они увидят восход солнца и примутся за поиск врага сразу после завтрака.

Бронко Уинтерс мало походил на Эррола Флинна, но это не имело значения. Нельзя судить о воине по выражению его лица, хотя можно судить об этом по выражению на его лице. Он был лётчиком-истребителем. Ещё юношей в Нью-Йорке он ездил на аэродром Ла-Гардия, где стоял у забора и наблюдал за тем, как взлетают и садятся самолёты, зная уже тогда, что он будет летать. Он знал также, что летать на истребителях намного интереснее, чем на авиалайнерах. Наконец, он узнал, что для того, чтобы летать на истребителях, ему нужно поступить в Военно-воздушную академию, а для этого нужно учиться. Он увлечённо учился в школе, уделяя особое внимание математике и физике, потому что самолёты представляют собой механические творения, а это означало, что именно наука определяла, как эти творения функционируют. Таким образом, он стал чем-то вроде волшебника в математике – это было его специальностью в колледже в Колорадо-Спрингс, – но его интерес к математике закончился в тот день, когда он вошёл в ворота авиабазы Коламбус в Мисиссипи. Здесь он взялся руками за штурвал самолёта и понял, что фаза «учёбы» в его миссии закончилась и началась настоящая фаза «обучения». Он был лучшим студентом в своём классе в Коламбусе, быстро и легко овладел тренировочным самолётом «Сессна Твитти Берд» и затем перешёл к истребителям. Поскольку он был лучшим в своём классе, ему дали право выбора, и этим выбором был, конечно, истребитель F-15 «Игл», мощный и красивый внук истребителя F-4 «Фантом». Это был простой истребитель для полётов, но сложный для воздушных боев, потому кнопки управления боевыми системами находились на ручке управления истребителем и на рукоятке сектора газа. Все эти кнопки были разной формы, так что он мог управлять всеми системами простым прикосновением, не отводя взгляда от того, что происходит впереди самолёта, вместо того чтобы смотреть на приборы. Это походило на игру на двух пианино одновременно, от Уинтерса потребовалось шесть трудных месяцев, чтобы овладеть этим мастерством. Зато теперь его пальцы касались этих кнопок автоматически, так же естественно, как при втирании воска в его усы а-ля Бисмарк, его единственное неформальное увлечение, которое он скопировал с Робина Олдса, легенды в американском истребительном сообществе, родившегося пилотом и мыслящего – а потому очень опасного – тактика. Он стал асом во время Второй мировой войны, асом в Корее, а также асом над Северным Вьетнамом. Олдс был одним из лучших пилотов, которые когда-то пристёгивали истребитель к своей спине и чьи усы заставляли Отто фон Бисмарка выглядеть похожим на котёнка.

Мысли об этом оставались даже теперь, являясь такой же частью характера Бронко Уинтерса, как ощущение окружающей обстановки, частью его мозга, который непрерывно следил за трехмерной реальностью вокруг него в любой момент. Летать было для него так же естественно, как для кречета, являющегося талисманом Военно-воздушной академии. Такой же естественной была охота, а сейчас он охотился. В его истребителе были инструменты, загруженные информацией с АВАКСа, находящегося в ста пятидесяти милях позади него, и он поровну делил своё внимание между небом вокруг и дисплеем в трех футах перед его карими глазами со зрением 20x10…