Мэйделе

– Вы проверили, эти предатели из полиции и правительства не имеют возможности узнать о нас? – задал вопрос начальник «школы».

– Нет, конечно, – улыбнулся вышедший из темноты человек в сером плаще с головой, укрытой капюшоном. Лица его видно не было, но улыбка чувствовалась в голосе. – Арийцы имеют гипнотическую установку, а отродья просто не посмеют что-то сказать, особенно после церемонии. Им просто будет очень больно при любой попытке рассказать.

– Очень хорошо, – кивнул светловолосый мужчина. – Нам еще не хватало сейчас противостояния с этими… – он скривился. – Официальными властями, предавшими арийскую расу. Никакие артефакты не помогут против толпы, как доказали славяне.

– Не беспокойтесь, вождь, – спокойно произнес некто в длинном, чем-то похожем на рясу плаще, затем сделал шаг назад, исчезая из кабинета.

Возможностей у наследников одной из самых тайных организаций было не так много, как хотелось, но они были. Некоторые эти возможности отлично выдавались за «магию», позволяя изображать процесс обучения отродий, а на самом деле – их ломки. Обучали здесь только «принадлежащих к расе», часто используя как опытный материал именно эти «отродья». Немецкое правительство об этих людях не знало, ибо то, чем они занимались, в стране было категорически запрещено. Очень уж напугал многих нацизм, но, видимо, до полного искоренения дело не дошло, что было не сильно хорошо. Развитая сеть осведомителей, агенты влияния… Был ли артефакт в действительности в состоянии отправить людей в прошлое, нет ли – это было все-таки неизвестно, но это был шанс, шанс, в который «они» поверили и ради которого положили на алтарь уже сотни жизней.

* * *

Для Церемонии все были построены на площади перед Школой. Ровные ряды преимущественно беловолосых мальчиков и девочек разных возрастов, замерев, стояли на этой площади. Возможно, это должно было выглядеть красиво, но Ингрид почему-то было просто страшно. Рядом подрагивала и Эльза – ей тоже было не по себе. Все началось с гимна Германии, под который пели все присутствующие, только первый куплет Ингрид не знала, удивившись.

Затем выступил какой-то мужчина, громко поздравив всех с началом учебного года, выразив при этом надежду на то, что все будут дисциплинированными, изучая науку… следующее слово Ингрид опять не поняла, от него веяло какой-то жутью, отчего девочку передернуло. Затем начали вызывать по одному, представляя всей школе, при этом называли фамилию, видимо, куратора. Это могла быть женщина или мужчина, девочка связи не поняла.

– Юрген Вагнер! – вперед, стараясь идти строевым шагом, вышел презрительно смотревший вокруг мальчик примерно одного с Ингрид возраста.

– Цум бефель!7 – воскликнул названный.

– Марта Вилке! – объявили откуда-то сбоку, и с той стороны вышла суровая женщина, поманившая к себе радостно улыбнувшегося мальчика.

– Сюзанна Хофманн! – так же, как и мальчик до нее, девочка печатала шаг. Ее белокурые волосы были аккуратно зачесаны под такой же черный берет с каким-то символом на нем. Эту девочку отправили к мужчине, а вот ту, которая шла за ней – к женщине.

– Ингрид Мот! – выкрикнули и ее, девочка попыталась изобразить такой же шаг, как другие, но все вокруг отчего-то громко засмеялись, очень обидно и как-то издевательски, отчего Ингрид сбилась с шага и чуть не упала.

– О, юная фройляйн, – хмыкнул тот же голос. – Вас нужно еще учить даже ходить. Маттиас Вольф!

– Яволь!8 – послышалось откуда-то сзади, и на площадь вышел мужчина, выражение лица которого вызывало желание убежать, но девочка понимала, что отсюда не убежишь. По какому-то странному стечению обстоятельств Эльза попала все к тому же странно улыбавшемуся мужчине.

Затем всех повели в столовую, но Ингрид видела, как хмурится этот странный мужчина, глядя на нее, отчего ноги холодели от страха. После довольно скромной трапезы герр Вольф приказал Ингрид и Эльзе следовать за собой. Он шел молча, но девочкам отчего-то было очень страшно. Причина этого страха выяснилась буквально через десять минут. Заведя обеих в длинную и узкую комнату, похожую на ту, в которой очнулась Ингрид, этот мужчина приказал обеим девочкам полностью раздеться, простимулировав ударами по лицу, когда они замешкались. Что было потом, Ингрид не запомнила, в памяти осталась только очень сильная боль, от которой девочка потеряла сознание, проснувшись утром в своей постели. Почему-то было тяжело садиться и вставать – ноги дрожали и почти не держали, но нужно было двигаться на зарядку. За что ей сделали так больно, Ингрид не поняла, она только надеялась на то, что Эльза осталась в живых.

– Твоя подруга не вышла на зарядку! – произнесла взрослая девушка, брезгливо взглянув на Ингрид. – Ты будешь наказана!

– За что? – не поняла Ингрид, которая совсем уже не поняла, что происходит.

– За то, что ты плохая подруга, – объяснили ей. – А теперь беги!